Презрительно фыркнув, я обхожу Глеба и сворачиваю за угол. Пальто оставляю себе. Потом верну. Сейчас мне надо поскорее очутиться дома. К черту приличия. К черту суд. К черту адвоката. К черту эту жизнь.
– Малая, я не говорю ему ради твоего же блага, – поясняет Глеб, преследуя меня, хотя он явно замерз.
Его бело-серый шарф развевается за спиной в порыве ледяного ветра.
– Какой ты благородный человек, – язвлю я. – Спасаешь меня от брата.
Глеб хватает меня за локоть, останавливает.
Честно говоря, я и на секунду не поверила, что Глеб меня забыл. В его взгляде было что угодно, но не амнезия. Однако его поведение меня до того разозлило, что я едва не закричала на весь магазин, как ненавижу всю их дрянную семейку.
Подумать только! Притворился, что меня не знает!
– Эмилия, послушай. – Глеб разворачивает меня за плечи. Я бросаю взгляд на его пальцы. Они в ожогах и темных пятнах. Как и всегда. Явился прямиком из своей лаборатории. – До потери памяти Лео было очень тяжело. Он не из тех людей, которые проявляют эмоции, он все держит в себе, оттого страдает еще больше. Ваши отношения разрывали его на части. Лео не мог бросить ни тебя, ни семью, он не знал, что делать, боялся испортить тебе жизнь, постоянно корил себя за то, что с тобой происходит по его вине, за то, сколько боли он принес тебе. Лео хотел исчезнуть, но не мог забыть тебя… постоянно возвращался. И я уверен, что он попросил бы меня не рассказывать о ваших отношениях. Эми… вам не быть вместе. Его могут посадить, или ему придется уехать, чтобы этого не произошло. В его жизни нет места для тебя, понимаешь? Он…
Взмахом ладони я прошу Глеба замолчать. На глазах слезы.
– Я уйду, – обещаю ему и сглатываю. – Больше вы меня не увидите. Но сначала расскажи, как Лео лишился памяти.
– Этого даже я не знаю, – вздыхает Глеб.
Он скрещивает руки на груди, подталкивает носком ботинка маленький камень. Мне холодно на него смотреть, но пальто возвращать не хочу. У него рядом автомобиль и магазин, а я окоченею до смерти, пока домой доберусь. Я замечаю, что Глеб, как и я, сильно похудел. Из-за высокого роста он кажется совсем тощим.
– А убийства… ты не думал, что их совершает Ева?
– Думал, но я в этом не уверен.
– Она ведь исчезла.
Беловолосый сокрушенно кивает, облизывает искусанные до крови узкие губы.
– И такой вариант отбрасывать нельзя, верно? – настаиваю. Глеб отводит взгляд, и я добавляю: – Лео не убийца. Мы оба это знаем. Может, он и совершал ошибки в прошлом, работая на «Затмение», но потом раскаялся и ушел из тайного общества. Он бросил криминал.
– Бросил? – невесело смеется Глеб. – Ты уверена? Напомни, кому он дал обещание покончить с криминалом? Не тебе ли? А теперь скажи… как Лео будет помнить об обещании тебе, если как раз тебя он и не помнит?
Самым мерзким и непростительным кажется не то, что Лео