Из мира воспоминаний Гальтского выдернул звонкий голос Ларисы:
– Друг называется! Таких друзей…
– Сережа не желал мне зла, – твердо ответил Роман Владимирович. – Он просто не знал о моих проблемах. Он бы непременно помог. Сергей был человеком великодушным. Не надо говорить о нем плохо… Не принято так о покойниках. А от тебя, Кондрат, я такого совсем не ожидал. Рубцов к тебе всегда очень хорошо относился, а ты…
– Может быть, – зарокотал Кондрат Иванович. – Но подарок это не сам человек, от подарка я предпочел бы избавиться.
– Тем более, Рубцов теперь вряд ли обидится. – Аделаида Денисовна смотрела в окно, тихо и задумчиво улыбаясь.
– Вот, как мы поступим, – Роман Владимирович поднялся, оглядывая всех строгим, спокойным, без тени нервозности, взглядом. – Забудем этот разговор. Я не могу всерьез принять ваше предложение. Намереваюсь считать его шуткой.
В угрюмых лицах собеседников Гальтский прочитал протест.
– Упрямцы, – он укоризненно покачал головой. – Нельзя же во всех несчастьях обвинять обычный предмет. Неужели вы думаете откупиться от бед сожжением единственного экземпляра ценной книги? Нет, мои хорошие, боюсь, таким способом нам не решить проблем.
– Реши другим! – воскликнула Лариса Макарьевна и повелительно топнула ножкой. – Я предлагаю избавиться от жути навсегда самым решительным образом.
Гальтский погрозил пальцем и улыбнулся.
– Нет, Ларочка, нельзя уподобляться варварам даже при таких обстоятельствах. Книга бесценна.
– Все имеет цену, – вмешалась Аделаида. – Я предлагаю ее продать. Мне кажется, она заинтересует коллекционеров или историков.
– Продать подарок? – удивился барон. – Нет, подобное предосудительно.
– Напрасно. Деньги не помешали бы в хозяйстве, – хмыкнула Лариса Макарьевна. Осознав, что вдруг оказалась на стороне Аделаиды, тут же внесла свое предложение: – Предлагаю подарить музею. Пусть там лежит.
Кондрат нахмурился, опустил голову и заговорил, лишь почувствовав вопросительные взгляды.
– А перестанут ли действовать проклятия? – прогудел он. – Если механизм уже запущен? Отдав источник в другие руки, мы рискуем навлечь беды на совершенно незнакомых людей, да и свои вряд ли отменим или отсрочим. В довершении всего, лишимся шанса исправить ситуацию. Не лучше ли держать книгу там, откуда ее можно в любой момент изъять, в случае необходимости?
Немного помолчав, выдержав глубокомысленную паузу, все одобрительно кивнули.
– Мы зароем ее в саду, – заявила Лариса Макарьевна. Она решительно встала, намереваясь приступить к осуществлению плана немедленно.
– Нет, нет, – сказал Гальтский. – Ничего мы не будем закапывать,