Дома старые. Может, в них есть возможность пробраться в подъезд и немного погреться, пока не открылся торговый центр?
Я веду детей к оранжевому дому, но обойдя его, мы видим, что во всех подъездах установлен домофон. Может, кто-нибудь будет выходить, и мы прошмыгнём внутрь? Выбираю подъезд посередине, и мы начинаем ждать возле серой железной двери. Проходит около тридцати минут, но никто так и не выходит. Неужели, никому не надо на работу? Может, ещё слишком рано…
Ноги начинают мёрзнуть. Дети тихонько хнычут, прыгая на крыльце от холода. И тут я оборачиваюсь и вижу интересную картину. Пожилая пара выходит из старенькой шестёрки. Мужчина достаёт из багажника большую хозяйственную сумку, и вместе со своей супругой они несут её к первому подъезду. Я уже думаю, схватить детей и бежать за ними, но они проходят мимо двери.
Наблюдаю дальше и вижу, что возле подъезда есть небольшой козырек, под которым находится лестница. Эта бетонная лестница уходит немного вниз и упирается в толстые двери. Мужчина и женщина открывают их без всякого ключа и заносят туда сумку. Минуты через две они выходят, а затем открывают подъездную дверь и скрываются за ней.
Можно было бы попытаться добежать, пока домофон не заблокировал дверь, но всё моё внимание приковано к этому подвалу. Денис рассказывал, что старики хранят там соленья и разный хлам…
– Пойдёмте, мальчишки! – говорю я и веду их к подвалу.
В голове куча сомнений, но сейчас нам нужно хоть немного погреться. Осторожно открываю тяжёлую дверь и завожу детей вовнутрь. Здесь темно, но зато тепло.
– Держитесь за меня и не отходите никуда, – говорю я, боясь сделать хоть шаг.
Постепенно глаза привыкают к темноте. В маленькие окошки пробивается первый утренний свет. Вижу на стене выключатель и щёлкаю по нему. Тусклый свет озаряет пространство. Дети испуганно смотрят на меня. Я ободряюще им улыбаюсь.
– Давайте немного пройдёмся…
Мы идём по длинному проходу, упираемся в стену и заворачиваем. Здесь вдоль стены находится множество небольших отсеков, отделённых друг от друга деревянными досками. В каждом отсеке сделано несколько больших полок. Чего только здесь нет: и покрытые пылью велосипеды, и автомобильные шины, и старая обувь, и даже банки с огурцами и помидорами…
– Хочу огурчик… – тоненьким голосом произносит Макар.
– Они чужие… – говорю я.
– Но я кушать хочу очень!
Илюша подходит к банкам и пытается допрыгнуть до полки.
– Дай, дай… – лепечет он.
Даже, если мы совсем потеряем совесть и решим съесть чужие огурцы, то открывать их всё равно нечем. Все эти банки закатанные, и просто так их не вскрыть. Я оглядываюсь в поисках чего-то подходящего в качестве открывашки, но здесь нет таких предметов.
– Ладно, отойдите назад, – отодвигаю детей подальше и беру в руки металлический руль от велосипеда.
Бью рулём по верхней части банки. Раздаётся звонкий треск. Горлышко банки слетает, а по помещению расползается