И не выдержали нервы – рванул вперед афганец! Всё поставив на этот безудержный натиск, отбросив в сторону все предосторожности. Нельзя быть слишком осторожным перед глазами такого множества соотечественников.
«Он слишком боится смерти, не решается доверить свою жизнь воле Аллаха!» – вот вынесут такой вердикт товарищи и командиры – и всё…
Рискнул Масуд, доверился своим чувствам и слепой ярости!
Рывок!
Удар!
Словно пушечное ядро просвистело около виска – аж ветром повеяло!
Но – мимо… всего на пару сантиметров.
Мой ответный удар не был столь силен и эффектен. Но он был точен – моджахед сунул правую руку под мышку левой руки и прижал её. Больно! И дыхание я ему сбил. Похоже, что и ребро сломал, вон, как он скривился.
Пропускаю его мимо себя и дергаю левой рукой за правое плечо, раскручивая противника на себя. А он ещё по инерции стремится вперед, вот и разворачивается, сам того не желая, навстречу ещё одному удару.
Открыто у него солнечное сплетение – туда и бью!
Масуда вырвало кровью, ноги его подгибаются, и он тяжело рушится на песок.
Жив?
Присаживаюсь на корточки, стараясь держаться вне зоны поражения.
И правильно!
Левая его рука, не достаёт до меня всего на ладонь!
Не только жив, а ещё и зол до крайности. Вот только сил на нормальный удар уже нет…
Он дважды пытается встать – бесполезно, ноги не держат и дыхания не хватает.
Встаю и поворачиваюсь к Ширвани, делаю несколько шагов в его сторону.
– Машалла! – развожу руками. – Твой воин смел и силён, Ширвани! Но, Аллах не даровал ему победы сегодня! Кто мы, чтобы выражать своё несогласие с его волей?
Дипломатия…
А вот, что ответит главарь?
Оспорит волю Аллаха?
Ну-ну… он тоже не о двух головах. Всё происходило на глазах у всех, бой был честным. Ну, это если с моей точки зрения судить, афганцы могут думать и иначе.
Но своё обещание Ширвани должен теперь исполнить.
Он молчит, теребит бороду.
Взгляд главаря останавливается на Масуде, перескакивает на полковника, на моджахедов…
Не дожидаясь, пока он примет решение, подхожу к тому молодому парню, в винтовку которого я так удачно метнул оба ножа. Наклоняюсь и выдергиваю из приклада свой «Боуи», оставляя на месте оружие противника. Возвращаюсь и втыкаю нож в землю около неподвижного Масуда.
Поднимаю взгляд и встречаюсь глазами с Ширвани. В его глазах застыло непонимание.
– Он воин!