К нам регулярно кто-то приходил. Врачи, педиатры, медсёстры. Только в нашей палате становилось тихо, и мы в предвкушении хоть какого-то сна вытягивались на кровати, дверь открывалась. Нужно было срочно будить детей, куда-то идти или ещё что-нибудь, что обязательно повлечёт за собой пронзительный младенческий крик.
Я хотела домой. Мне нужно было выйти из этих стен, спрятаться в родных руках, поплакать о том, что со мной произошло. Эти дни я хранила в себе самый сильный стресс, который случался со мной в жизни. Он давил меня изнутри, и я знала: доберусь до дома и всё станет хорошо. Я схожу в душ, поем домашней еды, обниму родных. Вся семья наконец-то увидит его. Нового человека в нашем роду. Я буду смотреть на всех и думать: «Да, вот такой он хорошенький! И это Я его родила!»
Мне хотелось к мужу. Мы столько прошли вместе. И как странно, что в этот момент он не рядом. Я чувствовала, что моя роль мамы вышла на первый план. Папа будет чуть позже.
Меня все спрашивали о ребёнке. Я резко превратилась в главного человека, хотя пять дней назад я сама была совсем малышкой.
Что я знала о жизни? Об ответственности, страхе и заботе?
Я лежала на кровати и не чувствовала времени. Мне казалось, что весь мир вокруг остался за дверью роддома и замер в ожидании чего-то. Меня удивляли люди за окнами: они по-прежнему куда-то спешили, глядя под ноги, и всем своим видом показывали, что всё осталось прежним. А я чувствовала, что они мне врут. Я больше к ним не вернусь. Моя жизнь стала другой.
Я рассматривала реснички малыша, который прибыл из другого мира, и думала о Боге, женской природе и своей маме. Я резко ощутила ту огромную связь со всеми женщинами на планете. Мы – одно целое. И пусть каждая в своём мире, но все мы связаны тем, что никогда не объяснишь на словах. Это материнские чувства. Океаны, моря, бурлящие волны наших переживаний. Всё это сплетается в необъяснимую энергию и соединяет наши мягкие сердца. Они не могут быть чёрствыми, когда мы держим эти ножки.
ГЛАВА 4. Пора домой
В палату заходили врачи. Новый день – новое дежурство. Я привыкла видеть незнакомые лица, которые спрашивают обо мне и маленьком человеке. В один из этих дней мои иллюзии о том, что кто-то способен рассказать мне чётко, что и как делать, незаметно испарились.
Из-за долгих и изнурительных сосаний в первые безмолочные дни на груди появились трещины. Боль была сильная, и мои молящие о помощи глаза искали поддержки у приходящих в палату врачей. «Смажьте грудь зелёнкой! И немедленно!» – заявила авторитарная женщина, которая считалась моим лечащим врачом. Когда муж с заказанной зелёной баночкой уже был на пороге, к нам пришли на осмотр. Врач была другая, и я задала ей тот же вопрос. «Купите специальный крем. Мажьте соски после кормления и никаких зелёнок, так уже никто не делает!». Муж снова отправился