– Да ничего там нет нового, старье, оно и есть старье, – засмеялась Елена. – Вот увидите, все будут просто качаться из стороны в сторону, и весь танец.
– Откуда такая осведомленность? Уже бывали на подобных мероприятиях? – спросила я.
– Конечно. Барышников каждый год для сотрудников маскарад устраивает. Традиция такая, – сообщила Елена и, переходя на доверительный тон, вполголоса предупредила: – Надеюсь, вы понимаете, что про Барышникова – это шутка была? Не стоит об этом распространяться, лады?
– Как скажете. Тем более я тут все равно никого не знаю. Вряд ли кто-то станет обсуждать со мной сердечные привязанности босса, – успокоила я Елену.
– Вот и хорошо. Надевайте маску. Без нее в зал выходить не положено. Барышников будет злиться, да и веселее так, – закрывая пол-лица бархатной повязкой, расшитой пайетками, заявила Елена.
Я послушно завязала ленты маски поверх парика. Выйдя из гардеробной, мы нос к носу столкнулись с Димкой. В новом одеянии узнать его я смогла только по голосу.
– Чего так долго? – невинно поинтересовался Димка.
Я молча повернулась к нему спиной, красноречиво указывая на крючки.
– Чего ж на помощь не позвали? – игриво пошутил Димка, заинтересованно рассматривая мою случайную знакомую.
– Боялись, что процесс от этого только затянется, – отчего-то сердито проговорила Елена и быстрым шагом направилась к лестнице, не дожидаясь ни меня, ни Димку.
– Чего это она? – вопросительно подняв брови, прошептал Димка.
– Понятия не имею, – отмахнулась я. – Пошли уже наверх. Мне не терпится окунуться в атмосферу дворянского бала пушкинской эпохи.
Ожиданиям моим было не суждено оправдаться. Когда мы добрались-таки до центрального зала, до отказа забитого гостями, дворянские балы пушкинской эпохи мгновенно померкли в моем воображении, вытесненные чем-то непонятным, не поддающимся описанию. Меньше всего эта «тусовка» кучи подвыпивших мужчин и женщин в маскарадных костюмах напоминала сейчас светский прием ушедшей эпохи. От великолепия прошлого столетия всего-то и осталось, что напомаженные парики да веера из павлиньих перьев. Гости громко разговаривали и смеялись, заглушая оркестр. Столы с закусками, выставленные почему-то в центре зала, где, по идее, должны были проходить танцы, уже сейчас напоминали разоренные поля после нашествия саранчи в Палестине в начале двадцатого века. Если учесть, что в прошлом столетии на балах закуски выставлялись больше для антуража, нежели для насыщения желудка, зрелище выглядело и того печальнее. А танцы? Что это были за танцы! Как и предполагала моя случайная знакомая Елена, пары просто качались из стороны в сторону под звуки скрипок, виолончелей и флейт, вместо того чтобы грациозно скользить по паркету, отставив правую руку в сторону и изящно наклонив голову. Причем делали они это, до неприличия тесно прижавшись друг к другу.
– Фу, Дмитрий,