Второй сосуд уже начал подсыхать, его стенки стали ровными и гладкими. Минь осторожно снял его с гончарного круга и поставил на деревянный поднос рядом с другими изделиями. Затем он вновь опустил руки в мягкую глину, чувствуя ее прохладную податливость, и начал формировать следующий кувшин. Третий кувшин вышел немного выше второго, но с такой же плавной вытянутой формой. Минь провел пальцами по его бокам, убирая неровности, и, довольный результатом, бережно поставил его рядом. Четвертый кувшин был самым сложным. Глина оказалась чуть суше, чем нужно, и в одном месте пошли мелкие трещины. Мальчик нахмурился, но не растерялся – он смочил пальцы, аккуратно разгладил поверхность и не торопясь восстановил форму. Когда сосуд наконец обрел законченный вид, Минь с облегчением перевел дух. Время еще оставалось… когда внезапно к нему подошла Бао Нгок – та самая племянница тетушки Юуен. Племянница тетушки Юуен нерешительно подошла к Миню, теребя подол своего фартука. Она отвела взгляд и, вздохнув, тихо призналась:
– Минь, прости… Я случайно задела твой кувшин, тот, что ты сделал вчера… Он упал и разбился.
Ее голос звучал виновато, а в глазах читалось искреннее сожаление. Минь замер, его пальцы сжались, но лишь на мгновение. Конечно, жаль – он долго работал над этим кувшином, старался сделать его идеальным. Но злиться не имело смысла. Он глубоко вздохнул, посмотрел на Бао Нгок и, пожав плечами, спокойно сказал:
– Ничего. Значит, сделаю новый.
Ему и так нужно было поторопиться, а сейчас – тем более. Без лишних слов он вновь сел за гончарный круг, позволяя рукам и глине двигаться в унисон, как будто вчерашний кувшин никогда не существовал. Оставался последний. Он знал, что этот кувшин будет решающим. Стараясь не поддаться усталости, Минь замедлил движения, позволил себе прочувствовать каждый изгиб будущего сосуда. Гончарный круг вращался плавно, а он следовал за движением, словно в танце. Последний кувшин получился идеально ровным, и Минь с гордостью поставил его рядом с остальными. Он вытер руки о фартук и взглянул на свои творения. Четыре кувшина стояли в ряд, готовые к обжигу. Минь устало, но довольно улыбнулся – теперь дело за печью. Завтра кувшины уже должны быть готовы. Минь заберет кувшины и оставит их в густом кустарнике недалеко от пристани. Тогда в действие вступит план с записками при содействии Чан Чук и Ань Чан. Когда все будет готово, рано утром Минь отправится в долгое путешествие. Мальчик провел в гончарной мастерской весь день, на улице уже темнело. Он тепло попрощался со всеми и устало поплелся в дом своих тети и дяди.
Воскресное утро выдалось теплым и солнечным, но Минь чувствовал,