Она спала почти все время, но иногда слышала обеспокоенные голоса дяди и тети, а как-то раз даже плач Беаты, «взрослой уже девицы», по словам ее родителей, которая рыдала взахлеб и спрашивала, умирает ли Майя.
Спустя три дня Майе все еще казалось, что она горит в огне, но сознание вернулось к ней. Тогда она и увидела, как беспокойство в глазах ее дяди и тети мешается с изумлением. Ее тело как страшной болезни сопротивлялось просыпающемуся дару, но вены на ее руках уже отливали золотом.
Поначалу Майя не осознавала, что ей пытаются втолковать дядя и тетя. Каладрий. Она их в жизни не встречала, даже никогда особо ими не интересовалась, и вдруг оказалась одной из них? За ними уже тогда велась тайная охота, хотя война еще не разгорелась со всей силой.
Майе было трудно смириться и с тем, что на полгода ей придется уехать из дома, который она привыкла считать своим. Дядя отвез ее в столицу, в дом каладриев. Многие из них сбежали из Галатеи еще при первой атаке, но Алина и самые близкие ее подруги пока оставались там. Алина, сама еще молодая девушка, возглавляла маленький странный клан людей, одаренных непонятной силой. Она и научила Майю тому, что ей следовало знать о каладриях. Майя всегда с интересом слушала Алину, подружилась с другими девушками, однако была рада в конце концов вернуться домой. Не прошло и года, как война полыхнула вновь. В этот раз она добралась и до города Майи.
Пусть Майя размышляла о том, что сталось с Алиной и другими, не так часто, как думала о Меропе, она тревожилась и за них. Каладриев не будут убивать, но их ждет самое гнусное рабство. В мире не осталось ни одного государства, ни одной армии, которые выступили бы в защиту людей с золотой кровью. Даже многие жители Галатеи отреклись от них и видели в несчастных созданиях причину всех своих бед.
Майя вздрогнула всем телом и пробудилась от тяжкого сна. От неудобной позы затекли руки и ноги. Когда она потянулась, не смогла удержаться от болезненного стона.
– Эй, ты в порядке?
Она поморщилась и осторожно ощупала саднящее горло.
– Галатейка, ты слышишь меня?
– Я в порядке, – нетерпеливо отозвалась она. – Кажется, я нездорова.
В чужой камере слышались беспокойные шаги.
– Каладрии разве могут болеть?
– Могут. И болеть, и умирать.
– Хм. Я другое слышал.
Майя мелкими глотками пила воду. Она понимала, что ей нужно поесть, но вид пайка вгонял в тоску. Чуть поразмыслив, она все же взяла в руки яблоко и отщипнула самый мягкий кусочек хлеба.
– На нас быстро заживают царапины, – сказала она, скользя взглядом по испещренным трещинами каменным стенам. – И наша кровь может залечивать чужие раны. Но от простуды нас ничего не защищает.
– То есть, если я оцарапаю колено, капля твоей крови мгновенно меня вылечит?
Майя