– Павел, будьте добры, позовите горничную сюда. Я ей тоже задам пару вопросов. Но запомните хорошенько, Павел, я не отношусь к категории «все кому не лень».
Охранник смутился от своей нечаянной бестактности и слегка стушевался.
– Хорошо, сейчас приведу… Бедная Натаха… – с этими словами парень быстро исчез.
Ольга продолжила осматривать спальню, при этом снимая все на мобильник.
На полу валялись осколки от разбитой большой антикварной вазы. Там же лежали: поврежденный ночник с белым абажуром, опрокинутая тумбочка, подушка и большое круглое треснутое зеркало, которое еще ночью висело над изголовьем кровати. Схватка между жертвой и грабителями была, по-видимому, нешуточной, бизнесмен отчаянно сопротивлялся. Неужели никто из персонала не слышал шума борьбы? А может, потерпевший еще и кричал и призывал на помощь? Хотя на ста квадратных метрах таких апартаментов, утопающих в коврах, шторах и мягкой мебели, и при такой толстой двери нормальный человеческий голос можно принять за мышиный писк.
Ольга прошла в просторный кабинет. Красивые кресла, стулья, стол, диван, напольный ковер, тяжелые шторы – и все это в светло- и темно-коричневых тонах. На столе нетронутая газета «Москоу ньюз». На ней нет никаких карандашных отметок и обведенных ручкой фраз. Передовые статьи, обыкновенные и не внушающие подозрения: «Экономические санкции», «Путин советует Западу», «Газпром настаивает»… Рядом с газетой чехол-подставка от планшета. А также шариковая ручка «Паркер», чистые листы бумаги формата А‑4, бутылка дорогого виски и два бокала типа рокс. Причем один был заполнен жидкостью наполовину, а другой был совершенно пуст.
«Не иначе убитый кого-то ждал. И на свою голову дождался», – подумала Ракитина.
Ольга осмотрела ковер, отогнула все его углы в надежде чем-нибудь «поживиться», но ничего не обнаружила. Взялась за диван, пошарила по нему вдоль и поперек, но снова ничего интересного не нашла. Ракитина не поленилась, не пожалела своих недавно купленных колготок и, встав на коленки, сунула руку под диван… Так, ничего… Ольга засунула руку еще дальше… Но что это?! Какой-то бумажный комок!
Ольга, как кошка, выцарапала из-под дивана скомканный листок и, любовно расправив, увидела интересный рисунок: круг, а в нем две стрелки крест-накрест, и каждая стрелка заостренная с двух концов. Похоже чем-то на немецкую свастику. Ракитина не утерпела и, взяв ручку убитого, сделала черту на чистом листе бумаги, а затем сравнила с рисунком. Очевидно, что это одна и та же паста! А данный рисунок несомненно принадлежит «кисти» господина Габора Ференца! Но листок явно меньшего формата, чем те, которые лежат на столе. По всей вероятности, он вырван из записной книжки убитого, но вот самой книжки Ольга что-то не заметила на столе. Может, ее изъяли сыщики МУРа или Следственного комитета? Надо их поспрашивать.
Ракитина