Первые минуты симпатии, которые удалось пробудить графу в Рауле, сменились безоговорочным обожанием, возрастающим с каждой минутой их общения. Рауль в этом человеке увидел оазис среди сухой безжизненной пустыни, где он был вынужден блуждать все последние годы. Сама мысль служить под его началом, обогащаться бесценным опытом, которым тот бесспорно обладал, и как можно глубже погрузиться в жизненную философию, кою он исповедовал, приводила молодой рассудок в состояние дикого трепета. Все последние сомнения в необходимости открыться полностью отпали, а персона губернатора раз и навсегда безнадежно померкла на фоне графа.
– Не сочтите за дерзость, – снедаемый любопытством, робко начал Рауль, – но что означают животные на вашем троне?
Граф искренне рассмеялся.
– Трон слишком сильно сказано, скорее рабочий постамент.
Он снова пронзил Рауля взглядом, от чего тому стало неловко, и он отвел глаза.
– У местного населения существует убеждение, что каждый из нас обладает животным-тотемом, сила и дух которого передаются его обладателю и могут использоваться в личных интересах. Между человеком и этим животным возникает невидимая связь, которая позволяет им обмениваться жизненной энергией. Ты словно получаешь его силу, ловкость, изворотливость, или коварство. Но необходимо быть готовым и трезво оценивать свои возможности, особенно, если тебя выбрало сильное и опасное животное. Иначе оно может полностью поработить тебя, и вместо пользы принесет лишь вред, по сути сделав своим рабом.
Зрачки Рауля расширились, а челюсть отвисла от изумления.
– Как? Как понять, какое животное твое?
– Когда придет время, ты это почувствуешь.
– Что означают ваши и почему их три?
– Каждое из них приходило в разные периоды моей жизни и приносило те качества, в которых я больше всего нуждался. Когда я обретал необходимый опыт, оно уступало место другому.
Граф бережно провел руками по звериным подлокотникам.
– Тигр – ярость, сила и бесстрашие. Змея – мудрость, хитрость и коварство. Орел – предвиденье, зоркость и стремительность.
Граф замолчал и отвел глаза в сторону балконного проема, любуясь океаном. Но затем вновь обратил свой холодный цепкий взгляд на Рауля. Собрав всю волю в кулак, Рауль не отвел глаза и достойно выдержал его взгляд. Граф с явным удовлетворением улыбнулся уголками губ.
– За долгие годы ты первый человек, кого я посвящаю в свои… – граф на мгновение запнулся, словно подбирая нужное слово. – Увлечения, – наконец продолжил он. – И то лишь потому, что подобные вещи, как мне показалось, тебе близки. Однако все остальные могут воспринять это как ересь, или, в лучшем случае, опасную причуду. Но в любом случае мне это не сулит ничего хорошего, поэтому я буду весьма признателен, если наш разговор не станет достоянием общественности.
Рауль побагровел.
– В данной