Нунин. Петр Заспа

оценил его вес, провёл пальцем вдоль острого гребня и уважительно кивнул. Затем подумал и всё же не удержался от снисходительного движения плечами – мол, видели мы нунинов и пострашнее. Хотя Жимми был уверен, что тот ему завидует и кроме рассыпавшегося учебного нунина других в своей жизни ни разу не видел. Дальше Джил передал рог Рому. Ром никогда не напускал на себя несносную важность, как это делал Джил, и искренне обрадовался, жадно протянув руки. Схватив рог, он восхищённо поднёс его к глазам, так, что тот неосторожно показался из-под стола. Жимми показал кулак, попытался сделать злое лицо, но не удержался от улыбки. На Рома он никогда не обижался. С ним он чувствовал себя свободно. Ром всегда и во всём соглашался с Жимми, верил каждому его слову и поддерживал в любых, даже весьма опасных авантюрах. Он ходил за ним по пятам и не отказался спуститься в репозитарий, хотя очень боялся, потому как попадись они тогда, и всё могло закончиться для обоих поглотителем. За это Жимми был ему очень благодарен.

      Увидев кулак, Ром спохватился и спрятал рог под стол, но было поздно. В модуле для проповеди, кроме наставника Даби, было ещё с десяток таких же подростков, как Джил, Ром и Жимми. И если не видевшего дальше собственного носа наставника можно было не опасаться, то остальные тут же заметили трофей Жимми, и к Рому со всех сторон потянулись руки.

      – Голос разума весьма тих, но он звучит до тех пор, пока не будет услышан, – наставник Даби монотонно пробубнил под нос фразу, с которой каждый раз начинал проповедь.

      Но с таким же успехом он мог бы разговаривать с выгнутыми блестящими стенами модуля или высохшим чучелом нунина – его никто не слушал.

      – Это оттуда? Покажи, – требовательно шепнул через весь зал Холл.

      Ром взглянул на Жимми, и Жимми великодушно позволил. Увесистый рог пошёл по рукам, вызывая шумное восхищение. На их счастье, наставник, кроме того, что был слаб зрением, обладал никудышным слухом и никого кроме себя не слышал. Каждый раз, когда он кого-то спрашивал, то, чтобы услышать ответ, приставлял к уху ладонь.

      – Повторяем за мной: «Все мои силы, мысли, здоровье – общине!» – произнёс он, опустив голову, и бездумно уставился на собственные ноги, ожидая услышать многоголосый хор голосов на каждодневный и неизменный призыв к началу проповеди.

      Теперь можно было не молчать – наставник наверняка расценит возникший гул как реакцию на его требование, – и меж столами началось бурное обсуждение.

      – Тяжёлый!

      – Дай мне!

      – С какого расстояния подстрелили? – перебивая остальных, со знанием дела спросил Холл.

      Холл был единственным из всех подростков, кто, как и Жимми, бывал за пределами Купола. Он был назначен Синедрионом помощником оператора бура и уже трижды выезжал к шахте, но живого нунина увидеть пока что так и не смог. Что, впрочем, не мешало ему вести себя, словно знаменитому охотнику на нунинов Чёрному Малу. Легендарный Чёрный Мал, единственный из всех наставников, кто, получив чёрную мантию, вместе с объявлением войны нунинам провозгласил на них охоту. Вооружившись