Иметь миллионы солдат, не знающих, на что потратить время, дожидаясь момента, когда придется претворять в жизнь убеждения и верования Ордена, без сомнения было хлопотным и беспокойным делом. Перед Джеганем стояла задача держать их занятыми, принося жертву общему делу; и теперь они все предавались работе по сменам, в любое время дня и ночи, по возведению пандуса.
Хотя Ричард и не мог видеть работающих внизу, он знал, что они выкапывают землю и камень. По мере того как вырытые ими ямы становились глубже и шире, другие тащили эти землю и камень к строящемуся пандусу. Огромное число людей, снующих туда-сюда без перерыва, развили эту бурную деятельность по столь устрашающему делу. Ричард уже довольно долго не был в самом лагере, но воображал, будто видит, как наклонный пандус неумолимо растет день ото дня, приближаясь к вершине плато.
– Как ты хочешь умереть? – спросил Джон-Камень.
Ричарду было несколько не по себе от вида строящегося в отдалении пандуса и от размышлений о мрачном и жестоком будущем, которое Орден навяжет всем живущим в этом мире, но вопрос, который задал Джон-Камень, тоже не был лучом света в сплошном мраке. Ричард оперся спиной на внутреннюю часть колеса в дальнем углу повозки, продолжая есть яйца.
– Думаешь, у меня есть выбор? – наконец спросил он. – Он такой же, как вот с этим. – Ричард протянул вперед руку, в которой держал половинку яйца. – Мы выбираем лишь как будем жить, Джон-Камень. Не думаю, что нам следует всерьез задумываться о том, как мы умрем.
Джон-Камень выглядел явно удивленным таким ответом.
– А ты полагаешь, мы способны выбрать, как нам жить? Рубен, у нас нет выбора.
– Выбор у нас есть, – заметил Ричард без каких-либо объяснений. Затем положил в рот половинку яйца.
Джон-Камень взял в руки цепь, прикрепленную к его ошейнику.
– Как я могу при этом сделать какой-либо выбор? – Затем махнул рукой, указывая на окружающий их лагерь. – Они – наши хозяева.
– Хозяева? Они предпочитают не думать самим, а жить вместо этого по учениям Ордена. Поступая таким образом, они вовсе не хозяева кому-либо.
Джон-Камень лишь смущенно покачал головой.
– Иногда ты говоришь очень странные вещи, Рубен. Ведь именно я на цепи, а они – нет.
– Есть цепи, которые покрепче тех, что на твоем ошейнике. Моя жизнь значит очень многое для меня. Я способен отдать свою жизнь ради спасения кого-то, кто мне дорог, кого я очень ценю.
Те люди, что окружают нас, решили принести свою жизнь в жертву безумному делу, которое приносит лишь одни страдания. Фактически они уже