– Ведь у меня всегда складывались отношения с девчонками. И я кажется их понимал. Ни одна из них, ни в школе, ни в институте не упрекнула меня в нечуткости, нахальстве или даже в простейшей назойливости. И сейчас и с Надей, и с Леной, и с обеими Олями, и конечно, с Ириной у меня самые дружеские отношения. С ними всегда хорошо, интересно, необычно. Почему? Да хотя бы потому, что они другие и не похожи на нас, как существа с другой планеты. У них другой смех, другой взгляд, другое тело и даже другой запах, и ещё что-то почти совсем неуловимое, которое можно почувствовать то ли в движениях головы, то ли в повороте плеч и бёдер, то ли во вкусе их губ. Это всегда нечто особенное, что без слов сокрушающее действует на мужчину, заставляя его из грозного повелителя обстоятельств превращаться в робкого выпрашивающего милость кролика. Нет, не бывать этому.
Я не кролик и не пугливый суслик. Я просто подойду к ней и предложу сыграть со мной в теннис. Разве плохо? Звучит нетривиально, значительно, и более оригинально, чем просто пригласить в кино или в театр. Ну и что, что Элизабет из Германии. Какая разница, что она иностранка? Ничего страшного. Учимся в одном вузе. В СССР живёт уже пять лет, да и приехала из социалистической ГДР. Значит и мировоззрение ничем от нашего не отличается. По-русски говорит почти без акцента. А самое главное, женщины везде одинаковы. Недаром мой любимый писатель Джек Лондон писал, что «Сестра сестру всегда поймёт и с лёгкостью срывает с неё любой покров таинственности и ухищрений». Примерно так. А раз так, то тогда чего маяться? Всё нормально. Завтра мой решающий день.
Успокоенный этими мыслями, продрогший на промозглом ветру, и проголодавшийся Данила вбежал в метро и с удовольствием поспешил домой.
Завтра, войдя в здание института, он почувствовал, что ноги вдруг стали ватными, глаза смотрели, но не видели даже друзей. Прошёл Володя Петровский и кинул ему какое-то приветственное слово. Не слышал. Из какой-то аудитории вывернулся Борис Солнцев и издали махнул ему рукой. Не заметил. А вот, наконец, и двери лекционного зала, где у 5-го МО проходили консультации по предметам, подлежащим сдаче на госэкзаменах. Наконец, створки двери распахнулись, выпуская из помещения тонкий ручеёк пятикурсников. Сердце заколотилось как на стометровке, мысли сплелись в диковатый раздёрганный клубок, моментально разрушился отработанный неимоверными усилиями сценарий знакомства.
Данила застыл как соляной столб, лишь оторопело перебирая глазами выходивших студентов. Он уже и не знал, что должен делать, и будет ли рад или нет, если вот сейчас и здесь она появится. Неожиданно мелькнула случайная, если не сказать трусливая мыслишка.