– Так это сегодня! В обычной жизни я совершенно не такая! Ну, посмотрите на меня! Кого вы видите?
От эмоций даже поднялась и предстала перед мужчиной, так сказать, во всей красе. Видок у меня наверняка был весьма неплохой. Алое в пол платье с открытыми плечами подчеркивало пышные бедра, поднимало грудь так, что я бы сама себе позавидовала.
На голове сложная коса, которая делала мой профессиональный образ еще более утонченным и соблазнительным. Макияж вообще из моих простых практически бесцветных глаз сделал нечто невообразимое.
А под платьем прятались удобные туфли на платформе, маскируя рост чуть выше, чем у гнома. Не знаю, где их достали люди, которые меня одевали, но такую штуку я себе оставлю!
Керем же устроился в кресле и с видом знатока лучших кобыл Средиземноморья уставился на меня. Новое какое-то в целом ощущение. Вроде бы, сама вызвалась на такой осмотр, но смущение захлестывало с головой.
Тем более, я кожей чувствовала, что оценку мне сейчас проводили просто по высшему разряду. Скрупулезно, с серьезным прищуром, словно баллы выставлялись каждому элементу.
Еле выдержала, пока он молчал. Чего там рассматривать-то столько? Не к месту в очередной раз вспомнился Витя. Тот самый, который если и смотрел на меня за прошедшие восемь лет, то только тогда, когда я просила глянуть, есть ли на голове паук? Жутко их боялась.
Наконец-то, Керем пошевелился. Поменял позу, снова поправил идеальный пиджак и невозмутимо, словно опись какую составлял, сказал:
– Я вижу перед собой шикарную зрелую женщину. У нее потрясающе соблазнительная фигура. Я бы даже сказал слишком. Будь она моей женой, я б в таком платье ее не выпустил из дома. А я ни разу не деспот.
У меня во рту от такого признания пересохло. Все же, когда подобное говорит восточный мужчина своим низким бархатистым голосом… Чистый соблазн!
– Глаза очень красивые, да и в целом образ подобран весьма гармонично. А смущение и живые эмоции добавляют ему даже какой-то сказочности.
– Вот! Я об этом и говорю вам, Керем! Это же образ!
Подскочила к нему поближе, чтобы разорвать зрительный контакт. Внутри меня что-то бушевало. Что-то странное, очень ядовитое и неприятное, потому что я видела, как он произнес именно то, что я и предполагала.
– Я не совсем понимаю вас, Влада. А что такого плохого в этом самом образе? Вам же наверняка приятно быть разной?! Для этого и существуют всякие мероприятия и ваши женские штучки.
Тяжело вздохнула. Вот же мужчины! Вообще им непонятно, о чем речь идет. Решилась пояснить:
– Да я не об этом совершенно! Вам не понять… Именно, что это всего лишь образ, и оставшуюся часть времени за исключением этих нескольких часов я вот вообще не в нем. Я обычная.
Даже как-то горько стало. Как ни странно, теперь я начинала понимать Золушку из сказки и ее желание не тыкать всем подряд тем, что она танцевала на балу, продолжила.
– Вы сейчас домой придете, и этот образ у вас останется, а я все смою, и как бы на этом финита. В обычной жизни вы бы меня даже не узнали. Вот я уверена на