Впрочем, в Багире все без изъяна. Пожалуй, только сумасшедшинка во взгляде может напугать рядового наблюдателя. Но я уже как минимум сержант. После тигров и крокодилов такая фигня меня нисколько не беспокоит.
Багира так же молча подходит ко мне и царапает слегка наманикюренными пальцами по груди, заботливо огибая многочисленные шрамы. Затем, ни слова не говоря, поворачивается и идет в душ. Вид сзади тоже впечатляет. Особенно если учесть, что узких стрингов между ягодиц просто не видно.
А я вспоминаю нашу вторую и последнюю встречу на воле. Она тогда внезапно задрала на мне майку, распанаханную ножом в уличной драке, и облизала порез на животе. Четкая линия ее губ была слегка смазана моей кровью. В свете уличных фонарей и подсветки приборной доски это выглядело пугающе, но и возбуждало.
Мы сидели в уютном салончике ее малолитражной «рено» и переживали недавнее приключение. Вернее, я думал, что переживали. Для нее это был только укол адреналина и оказия, позволяющая завербовать нового рекрута. Неплохого, надо сказать, коль он сумел так долго продержаться в суровых условиях Колизея. Не удивлюсь, что ей за меня какие-нибудь бонусы выплачивают. Если только она не хозяйка всего этого зверинца.
Впрочем, я в той давешней ситуации тоже не был полностью искренен. С точки зрения философии, мы квиты. Ибо сказано в Писании – кто сеет ветер, тот пожнет бурю. Я дорвался до упругих Настиных грудей, не подозревая, что вместе с ними получил массу проблем. Багиру в миру зовут Анастасия.
Ситуацию с хулиганами я нарочно подстроил. Крутились у меня во дворе пацаны из тех, что на пять-шесть лет моложе. Подрастающие волчата. Все просили рекомендацию в Пашкину бригаду. Тот тогда уже был в авторитете, стал королем всего правобережья.
Именно с ним мы впервые встретили Багиру. Место, где это случилось, называлось пророчески – «Арена». Именно так, с большой буквы. В этом кабаке деловые люди любили перетирать разные проблемы.
Однажды мы там непринужденно беседовали и легко ужинали икрой и водкой. И вдруг! Идет она своей плавной походкой. Раньше я всегда думал, что выражение «лебедь белая плывет» – всего лишь фигура речи. Ан нет. Эта особа двигалась так, что шагов под длинным вечерним платьем не заметно было. Она села за столик, заказала кофе.
Пашка подозвал халдея, мол, кто такая? Тот ответил, что толком не знает. Сия леди об эту пору всегда здесь пьет кофе.
Вообще дурдом! Чтобы такая красавица в бандитском кабаке себе кофе-брейки устраивала?
Мой друг попытался к ней подкатить, когда она уже на выход пошла. Он засеменил рядом, подлаживаясь под ее шаг – чисто Майкл Джексон со своей