стран и Кавказа. Хотя, там тоже, не все гладко. Что же означает этот разрыв? А то, что новые поколения почти полностью лишаются прошлого и родовых корней. Свобода личности, по – видимому, станет абсолютной, т. е. без роду и племени. «Пьяная глобализация». Борька, с этим утверждением был полностью не согласен. У него всегда, был только свой взгляд на вещи, происходящие вокруг него. Если он натыкался на чье – то мнение, отличающееся от его убеждений, лез в драку со своими аргументами и фактами. А, они у него были тяжелые и натренированные – костлявые и болючие. Если же, объект спора находился вне зоны его физических сил, например телевизор – то просто следовал плевок и слово «козлы», в сторону говорившего всякую чушь . Борьке было 33 года, как и Спасителю. Как и положено сельскому мужику, у него имелась семья – жена Любка и трое пацанов, погодков, Вася, Коля и Петя, 10, 9 и 8 лет. В годы их рождения, Борька выполнял всем известный план жизни – построить дом, посадить дерево и родить сына. Он решил подстраховаться, и довольно легко, родил троих. В его семье придерживались правил «домостроя» и все домочадцы выказывали безоговорочное подчинение Борьке. Этот маскарад подчинения, был представлением, исключительно для соседей, которые разносили по всей деревне слухи о том, какое немыслимое почтение и уважение оказывается главе семейства. Любка, хорошо знала, что ее муж никогда не применит физическую силу к женщине, а его пламенные речи о главенстве мужика, со свистом пролетали у нее мимо ушей. Единственное, что она получала от него в часы своей опалы и неосторожного «косяка», это был легкий пинок под зад. Что, для бабы был совершенно не чувствителен, а Любкин задний прицеп был большого размера и бронебойным. Сыновья наказывались тем, что бывали выдраны за уши. Но, так как, они все занимались классической борьбой с пастухом дядей Федей, то считали отцовское наказание, лишь дополнительной тренировкой и пользой. Борька был добрым. Все мужики его деревни, а так же соседских поселений были не раз побиты им. Однако, абсолютно все они, вырубались Борькой с одного его коронного удара. Он объяснял им, после их прихождения в себя, что это он делает любя и без злобы. Только, во имя торжества его правды. Вся сила, ловкость и смелость Борьки была исключительно природным даром. Бойцовский спорт он не признавал и говорил, что это не совсем честно, когда один всю жизнь тренируется всяким приемам, а потом добывает себе дешевый авторитет на улицах. Вот, если силу дала матушка Природа, тогда можно. Врачей и болезни он не признавал и не знал, что это такое есть. Говорил лишь, сидя с мужиками на бревне возле забора административного здания, с папироской в зубах:
– Мол, эта парочка, то есть врачи и болезни, одного поля ягода. Сами их придумывают и сами лечат, чтобы быть при деле и не работать в поле, как лошади – до седьмого пота. Эта хитрая научная бестия, являются выродками жрецов и религиозных колдунов. Даже, эта гребанная пандемия, что засоряет воздух за пределами нашего района – полная чушь и болезнь мозгов. Мозги ведь, могут кого угодно оболванить. Стоит пустить слух по деревне, что у Макарыча мужской аппарат перестал
