– Как и вся жизнь в этом государстве, – пожал плечами Леопольд. – Посему вариантов у вас остаётся только два. Либо вы сойдёте с ума, либо привыкнете. Думаете, как остальные здесь живут? Я в первый раз щи увидел – от ужаса остолбенел. А сейчас вполне нормально.
Отпустив челядь и лично оделив каждого чаевыми со словами «исполать тебе, добрый молодец», Леопольд собрал гостей в отдельной комнате с мягкими подушками и стенами, обитыми войлоком, – там постоянно работали электронные «заглушки», исключая возможность записи. Присутствующие с удовольствием возлегли на диваны, слегка путаясь в полах кафтанов. Боголюбский хозяйственно поднёс всем по стопочке. Выдохнули – и долго, морщась, жевали редьку, предаваясь мечтам о телячьих сосисках.
– Гешафтен, – заговорил хозяин дома, – полагаю, мы все знаем, что случилось в Корнилове. Ну, то есть не знаем, однако у нас имеется опасная негативная информация. И не дай Господь, она попадёт в уши кайзера. Конечно, его величество тщательно ограждают от плохих новостей, но сами понимаете… вдруг ему вздумается включить телевизор, или Квасов, будучи под мухой, ляпнет лишнего… Хотя это не главное. Нужно подготовиться к тому, что телевидение Северо-Американских Соединённых Штатов либо Британского королевства получит от разведслужб спутниковые фотографии трупов, лежащих на улицах Корнилова. И тогда от нас потребуют объяснений для народа.
– А что тут объяснять? – искренне удивился Медовухин. – ЦРУ, дальше и так ясно.
– Что ЦРУ? – мягко переспросил Боголюбский.
– Да всё ЦРУ, – спокойно сообщил Евпатий. – Чрезвычайно ведь удобное ведомство. Один раз я пришёл домой пьяный, с отпечатками помады на щеках и с запахом дамских духов. Когда жена начала скандал, я посадил её напротив себя и шесть часов рассказывал о роли североамериканцев в фальсификации компромата на сановников империи. Как создают особо стойкие духи в лабораториях, как незаметно вспрыскивают с помощью шпионских ручек на улице, как замаскированные финские агенты ставят на нас отпечатки помады, и что ей точно подсыпали психотропные препараты в чай, если она вообразила, будто от меня пахнет алкоголем.
– Неужели помогло?
– Ещё бы. Её в сумасшедший дом отправили, сейчас живу один, так удобно.
– Ладно, – согласился Леопольд фон Браун. – ЦРУ берём на заметку, оно никогда не подводило. В остальном, господа, требуется покреативить. Можно, конечно, попросить сделать доллар по двести золотых, и тогда трудящимся империи станет не до событий в Корнилове. Но боюсь, вскорости начнутся погромы, и наши дома подожгут, а я только на прошлой неделе потолок себе в стиле Кустодиева самоварами да купчихами расписал. Главное, версия должна быть проимператорская, но на откуп новостным программам я её отдавать не хочу. Иначе они сделают репортаж о том, как население Корнилова скончалось от безумной любви к государю. Поверьте, они могут.
В этом факте, разумеется, никто не сомневался.
– Я