Остаётся долго некое затменье…
Помнишь, как с тобою мы порой мечтали:
Рим, Париж и Лондон быстро посещали —
И роскошно плыли по водам Лемана,
И виднелась влево пышная Лозанна,
И Шильон угрюмый, Байроном воспетый… [4]
Все теперь трущобой заменилось этой.
Застрелился б с горя в этом заточенье!
Не хочу доставить только развлеченье
Жителям: ведь право, из такого вздора
На полгода верно будет разговора!..»
Пародия на стихотворение г. Некрасова «Тройка»
Что повесил головку пустую?
В стороне от наук и труда?
Знать всё манит тебя на Морскую,
Каждый день всё туда да туда?
И зачем ты бежишь торопливо,
Вдруг накинув на плечи шинель?
На тебя, развалившись лениво,
Загляделась в коляске мамзель.
На тебя заглядеться не диво,
Полюбить тебя каждой не лень:
Вьётся ус темнорусый игриво,
Ростом парень в косую сажень!
Хватит ей на наряд и на ленты,
А тебе впредь на горький урок,
За большие набитый проценты
Туго-натуго твой кошелёк.
Взгляд один да французские моды
Распалят в тебе русскую кровь
И отцовские хлопнешь доходы
На поддельную девы любовь.
Поживёшь и попразднуешь вволю,
Будет жизнь и полна и легка…
Да не то тебе пало на долю:
Ведь именье пойдёт с молотка.
Ты с шампанским и милой девицей,
Надорвавши и силы и грудь,
Спустишь всё наконец за границей
И придётся тут спину согнуть.
Познакомясь с работою трудной,
Отцветёшь, не успевши расцвесть,
Погрузишься ты в сон непробудный,
Если нечего будет поесть.
И в лице твоём, полном движенья,
Полном жизни – появится вдруг
Горьких слёз да стыда выраженье
И последний, тяжёлый недуг.
И схоронят в сырую могилу,
И забудут в Морскую твой путь,
Где утратил и деньги и силу,
Истощил ты и разум и грудь.
Не гляди же с тоской на Морскую,
У Дюссо горькой чаши не пей.
Отправляйся к себе в Моховую
И подумай о жизни своей…
Последние дни жизни и кончина А.С. Пушкина[5]
Со слов бывшего его лицейского товарища и секунданта К.К. Данзаса
Пушкин после женитьбы своей на Наталье Николаевне Гончаровой жил в Петербурге довольно открыто и вёл знакомство почти со всей нашей аристократией. Между лицами, посещавшими часто дом его, был некто барон Дантес, офицер Кавалергардского полка.
Данзас познакомился с Дантесом в 1834 году, обедая с Пушкиным у Дюме, где за общим столом обедал и Дантес, сидя рядом с Пушкиным.
По словам Данзаса, Дантес, при довольно большом росте и приятной наружности, был человек неглупый