Мои коллеги будут очень рады узнать, что я побила рекорд по самому короткому рабочему дню новичка. Сколько я здесь пробыла? Минут пять или семь?
Дверь генерального директора была чуть приоткрыта.
Я видела часть огромного просторного кабинета, напоминающего тронный зал. За широким, отполированным до блеска столом восседал молодой мужчина, лет тридцати пяти, не больше.
Он смотрел вниз, под стол, и на его лице читалось то ли удовлетворение, то ли извращенное удовольствие.
Инстинктивно, повинуясь какому-то внутреннему голосу, я проследила за его взглядом вниз. И офигела!
Под столом виднелись женские ноги, обутые в туфли с узнаваемой красной подошвой на шпильке. А из-под стола доносились странные, приглушенные, похожие на чмокающие, звуки. Отвратительные, пошлые, не оставляющие места для фантазий.
В этот момент генеральный, видимо, заметил движение у двери и перевел свой, затуманенный страстью, взгляд на меня.
И я узнала его. Алекс. Мой Алекс. Мой бывший.
Поднос с чашкой кофе и фарфоровой посудой выскользнул из моих онемевших пальцев, с оглушительным грохотом разлетевшись на осколки по мраморному полу.
Я ничего не видела и не слышала. Все, что осталось перед глазами – это его лицо и этот не видящий, затуманенный взгляд. Развернувшись, я выбежала из «тронного зала», словно убегая от кошмара. Сердце бешено колотилось, а слезы душили.
Мир перевернулся.
Глава 2
Я выбежала из здания как ошпаренная и увела чужое такси. Мужчина был в полном недоумении, когда я, не церемонясь, запрыгнула на заднее сиденье и попросила прощения, объяснив, что мне оно сейчас нужнее.
Сесть за руль своей машины я уж точно была не в состоянии.
В такси мне позвонила Екатерина Павловна, кадровик из «Колористика». Я долго не отвечала на звонок, но телефон продолжал вибрировать. Мне не хотелось сейчас объясняться, но я подумала, как расстроится Булаева, если я не отвечу. Нет, нужно все же ответить.
– Я надеюсь, что у вас есть объяснение, иначе я ничего не понимаю, – произнесла женщина. – Даже представить себе не могла, что протеже самой Булаевой может так поступить!
Я рассказала женщине все, как есть. Сообщила, что моя дочь и мама попали в аварию, и я сейчас еду к ним в больницу. К концу рассказа я уже не проговаривала объяснение, а прорыдала его.
И вместо того чтобы упрекнуть меня за то, что я так внезапно ушла с работы, она стала успокаивать и утешать.
– Давайте представим, что ваш первый рабочий день начнется завтра, а не сегодня, – предложила Екатерина Павловна с легкой усталостью в голосе. – Но завтра вам все равно предстоит самостоятельно пообщаться с руководителем.
Ох!
А точно надо?
– Значит, я не уволена? – с недоверием уточнила я.
Любой руководитель на его месте постарался бы избавиться от свидетеля, учитывая, в какой ситуации я его застала.
– Не благодарите, – кадровик, не попрощавшись, бросила трубку, и я, ошарашенная, отняла