«Папочка не любит? Какая невероятная досада, малышка Клэри, но мир не вертится вокруг тебя. Стоит немного оглядеться и понять, что ты не единственная на белом свете. Но жалеть себя всегда гораздо проще, чем что-то делать».
Кларисса единственная воспринимает происходящее не как представление, а как реальность. «Глупышка, неужели тебе совсем не досталось ума? Неужели ты так и не сможешь оценить по достоинству всю проделанную работу? Неужели никогда не станешь частью чего-то большего? Грустно, но не критично. Полагаю, мы как-нибудь переживем».
Однако маленькая сестра смогла ее удивить. Кларисса подала надежды в день бала, когда так легко подставила Кристен. Всерьез рассчитывала, что Беатрис столь глупа и поверит в то, что инициатором была Темо? Да ей бы и в голову не пришло провернуть подобное. Не оттого, что наивна, а оттого, что не способна на подлость, а значит, ее надоумил тот, кто жаждал мести, публичного унижения и всеобщих издевок, но при этом хотел остаться в тени, чтобы не нести ответственность. Нетрудно догадаться, у кого был мотив.
«Клэри, я почти восхищена, – с улыбкой удовлетворения думает Беатрис. – Это так гнусно, бесчестно и аморально. Предать собственную сестру и подставить под удар другого человека. Какая прелесть. Теперь бы еще семейные ценности привить». Такого развития событий она не предусмотрела, но уже нашла в этом плюсы. Пурит окончательно поверит в свою безупречность и популярность и почувствует себя спокойнее и увереннее. Тем более корона – единственное ее собственное достижение. Теперь она не будет так пристально следить за ней и немного выпустит из виду свою драгоценную Темо. И тут уже может случиться что угодно. Насколько ребята превозносят эту богатую позерку, настолько же возненавидят ее подругу.
Беатрис хохочет. Давно ей не было так весело. Она лениво берет дротики с лакированного стола из красного дерева, за которым сидит, и швыряет в дверь, на которой висит большая мишень. «В яблочко!» – усмехается она, наклоняется, выдвигая верхний ящик, и достает серебряный нож-бабочку. Она задумывается, вертя его в руках. «Люди – это цель и средство достижения цели. Зачем вообще кто-то думает о чувствах других? Привязанности делают их слабее и неосмотрительнее. Они становятся менее осторожными. У них появляется уязвимое место. Мишень». С этими мыслями она прицеливается и бросает нож, попадая ровно в центр.
– Беатрис! – В комнату, не постучавшись, заходит отец. На нем, как обычно, темные брюки и белая, чуть помятая рубашка, черные волосы пребывают в беспорядке, будто он никогда не касался их расческой. – Как все прошло?
– Лучше, чем предполагалось, – честно отвечает она, складывая руки на груди. –