До какого-то момента эти небольшие скопления людей, скорее всего, будут совершать привычное неумелое насилие, представляющее собой показательную браваду, – в основном они промахиваются мимо своих целей или изредка случайно в кого-то попадают (причем не обязательно в того, в кого целились). По-настоящему опасными они становятся, когда в результате их перемещения по улицам возникают небольшие локальные ситуации, в которых они обладают подавляющим преимуществом – и вот уже группа полицейских избивает одинокого демонстранта либо группа демонстрантов избивает одного полицейского или солдата. Демонстранты прибегают к серьезному насилию лишь в тех ситуациях, когда им под руку подворачивается несколько полицейских или солдат, отделившихся от общей массы, при соотношении от четырех до восьми на одного. Оставшийся в одиночестве представитель власти по-прежнему может быть вооружен, но он не готов применять оружие, оказавшись в том пассивном состоянии, которое выпадает на долю жертв гораздо большей и более энергичной группы, устремляющейся на него в порыве наступательной паники. Эти небольшие толпы активизируются там, где застают противника в уязвимом положении, отрезанным от поддержки, окруженным и неспособным определиться, в каком направлении переключить внимание, поэтому в итоге он закрывает голову, приседает или падает на землю, после чего нападающие обрушивают на него град пинков и ударов, иногда используя металлические прутья и другое оружие. На одном из снимков, сделанных во время свержения сербского диктатора Милошевича в Белграде в октябре 2000 года, видно, как четверо мужчин набрасываются на одного спецназовца, который пытается закрыть голову руками, не предпринимая попыток достать пистолет из кобуры, двое других нападающих пытаются опрокинуть или схватить его, а еще несколько человек изо всех сил бьют его палками и монтировками (см.: Daily Telegraph, 6 октября 2000 года).
Насилие полиции по отношению