При этом никаких иллюзий относительно ума, воли и военных способностей тех, кто противостоял в 1794 году французской «заразе», у честного и трезвомыслящего Фациуса не было. Находясь в гуще событий и будучи одновременно немцем по крови и русским подданным в силу собственного выбора, он мог позволить себе занимать позицию объективного наблюдателя, высказываясь о прусских и австрийских политиках и военачальниках вполне корректно, однако совершенно нелицеприятно. В описаниях Фациуса встречи и перемещения августейших особ, эрцгерцогов, принцев, курфюрстов и генералов выглядят хаотичными и бессмысленными. В письме от 7 (18) августа 1794 года он замечает: «Беда возрастает еще и оттого, что враг действует по единому плану, в то время как союзники (Пруссия и Австрия. – Л. К.), похоже, никакого плана не имеют. У них нет ни согласия, ни энергии. Когда совершаются ошибки, одна из сторон возлагает вину за них на другую. Оставление Трира приписывают нехватке паролей у пруссаков. Смерть Робеспьера рассматривается как несчастье. Он был вроде тех заразных болезней, которые разрушительно действуют на другие, более многочисленные, инфекции и в конце концов уничтожают сами себя. Он представлял якобинскую Францию, но теперь власть там попала в руки бешеных (enragés), с которыми вряд ли стоит ожидать каких-то переговоров»[34].
Столь же честно и с искренней горечью Фациус описывает умонастроения жителей Бонна и его окрестностей, вполне характерные для молодежи из круга общения Бетховена. После сдачи французам Брюсселя и отступления из Рейнской области главнокомандующий австрийскими войсками фельдмаршал Кобург (Саксен-Кобург-Заальфельдский) выпустил 30 июля 1794 года печатное воззвание «Немецкие братья и друзья» (Deutsche Brüder und Freunde), в котором призывал жителей продолжать сопротивление, создавая народное ополчение и присоединяясь к армии: «Вставайте! Вставайте тысячами! И сражайтесь вместе с нами за ваши алтари, за ваше войско, за вашего императора – за вашу свободу!»[35] Однако «братья и друзья» (лексика обращения, заметим, перекликается с весьма популярной тогда «Одой к радости» Шиллера) отнюдь не спешили восторженно откликнуться на эти призывы. Фациус писал: «Эта прокламация вызвала некоторое движение, ибо электор Майнцский (барон фон Эрталь. – Л. К.) приказал поставить под ружье 3000 рекрутов. Электор Кёльнский созвал свое правительство и отдал распоряжение о том, чтобы все его подчиненные и