Нью-Ланг вежливо откашлялся и зашел. Отец на мгновение поднял взгляд и приказал:
– Садись. У меня к тебе срочный разговор.
Внезапно у него вырвался возглас удивления – впрочем, в нем ощущался некий умысел.
– Видел бы ты свое лицо! Вылитый дядя Чанг Минг-Тьен.
Нью-Ланг молчал.
– Ты не рад?
– Этот вопрос, отец, требует долгого ответа.
– Хорошо, тогда отложим его на другой раз. Я просто хочу, чтобы ты помнил, чем ему обязан. Он читал с тобой классику. Без него ты бы никогда не освоил языков. Я не смог бы отправить тебя в университет. Я просто купец, и мне нужен сын с опытом в торговле. Но когда я увидел, как в свободное время ты продолжаешь самостоятельно штудировать классику, а еще историю, французский и английский, разве я не оказал тебе достаточно отцовской поддержки?
– Да, отец, – подтвердил Нью-Ланг.
– Я даже терпел, когда ты делал весьма сомнительные для нынешних непростых времен вещи – я имею в виду вечернюю школу для торговцев. Я был горд и счастлив, что среди всех этих шанхайских материалистов, приземленных охотников за долларами, мой сын – искренний, возвышенный Чанг, даже если веление сердца сбило его с пути. Но дальше так продолжаться не может. Ты хотел как лучше. Но принес огромный ущерб.
– Ущерб, отец?
– Мы наняли восемнадцать грузчиков для перевозки тюков с завода в магазин или в портовое хранилище. У одного из них оказалось заболевание легких, он упал на дорогу и плевался кровью. Тогда остальные семнадцать потребовали немедленных изменений условий труда и выплаты единоразового пособия пострадавшему. Честно говоря, я бы хотел помочь бедняге. Но имею ли я право создавать такой прецедент? У каждого второго работника заболевание легких. Если мы начнем заботиться обо всех, бизнес прогорит.
– А условия работы? – спросил Нью-Ланг.
– Десятипроцентное повышение зарплаты и часовой обеденный перерыв.
– А сколько длился перерыв прежде?
– Смешной вопрос! Достаточно, чтобы успеть съесть тарелку риса. А если люди едят слишком медленно, то их торопят… В общем, теперь они бастуют. Я бы легко мог их разогнать. Восемнадцать грузчиков можно найти в Шанхае на каждом углу. Но у нас в Ханчжоу не принято часто менять слуг и служанок. Это дурной тон.
А сегодня ко мне пришел их предводитель и, похоже, зачинщик всей этой истории, некий Ванг Бо-Ченг. Он кипел от негодования, в частности, упрекнул меня, что на моей фабрике работает восьмилетняя девочка – вылавливает коконы шелка из кипятка. Но я не единственный! И вообще, какое ему дело? Ладно бы еще отстаивал личные интересы. Но как подобный оборванец может защищать интересы других людей? Он что, Конфуций? Мандарин?
– Наш народ говорит: все человеческие тревоги – мои тревоги, – процитировал Нью-Ланг.
Чанг Да-Дшин тактично промолчал. Отец не спорит с сыном.
– Разумеется, я не проведу никаких реформ, пока этого не сделают