Значительная часть советского общества жила в состоянии когнитивного диссонанса: одни слова звучали с телеэкранов и из официальных средств массовой информации – и совершенно другие в разговорах на кухне, на вечеринках в кругу близких знакомых и единомышленников. Происходящие там разговоры один известный писатель охарактеризовал меткой фразой: «Заниматься подкусыванием советской власти под одеялом». Уже не было прежнего страха сталинских времен пострадать за вольнодумство и инакомыслие – ни за что получить двадцать пять лет лагерей.
Среди молодежи в моде теперь было фрондерство. Политические новости, передаваемые официальной прессой, частенько становились предметом анекдотов и шуток.
А в Америке расизм,
а в ЮАРе геноцид,
а у нас в стране советской
стал евреем прежний жид.
От Москвы до самых до окраин,
с южных гор до северных морей
человек проходит как хозяин,
если он, конечно, не еврей.
США достали мы по стали
и надою молока,
а по мясу поотстали —
х<…> сломался у быка!
Вражий голос ругает отчизну,
что я мясом стал хуже питаться:
мы так быстро идем к коммунизму,
что скотине за мной не угнаться.
Мой миленок – диссидент,
Он читает «Континент».
Завтра встану спозаранку,
Свезу дролю на Лубянку!
Популярны были различные переделки известных песен на актуальные политические события.
Внуки большевистских комиссаров, выходцев из еврейских местечек, обсуждая на своих вечеринках очередные успехи израильской армии в войне с арабами, с задором пели переделки популярных советских песен. На мотив песни «Три танкиста» звучала песня о трех еврейских танкистах, воющих с арабами:
Над Синаем тучи ходят криво,
Край суровый тишиной объят.
В тридцати верстах от Тель-Авива
Часовые родины стоят.
Там врагу заслон поставлен прочный.
Там стоит, отважен и силен,
На родной земле ближневосточной
Броневой ударный батальон.
Служат там – и песня в том порукой —
Нерушимой дружною семьей
Три дантиста, три веселых друга —
Авраам, Исаак и Соломон.
Но не спит, читая на ночь святцы,
Шейх арабов – старшина Иван.
В эту ночь решили арафатцы
Перейти священный Иордан.
Шли в атаку Фишманы и Кацы,
Наступала грозная броня,
И летели наземь арафатцы,
Иудеев яростно кляня…
А была