– Вкусно, – произнес он, пережевав первый кусочек. – Благодарю.
Я растерянно кивнула: признаю, удивил! Мердок ел с аппетитом, аккуратно держа оладьи так, чтобы не закапать маслом одежду.
А он тем временем взял вторую оладью.
Э, так и мне не достанется! И я набросилась на запоздалый завтрак.
На пару мы уничтожили оладьи минут за пять.
По-джентльменски уступив мне последнюю, Мердок с сомнением посмотрел на свои жирные пальцы.
Пришлось лезть в сумку.
– Держите, – я протянула ему пачку бумажных салфеток и сама вытерла пальцы.
– Вы неподражаемы, Стравински, – он аккуратно промокнул руки.
– Благодарю! – в тон ему ответила я и усмехнулась. – Ну что, теперь в архив?
Он только кивнул, поднялся и подал мне руку.
А затем – о ужас! – перебросил пиджак через плечо.
Таким я вечно застегнутого на все пуговицы следователя еще не видела.
Улыбаясь своим мыслям, я вышла на улицу. Мердок возился с калиткой, пытаясь ее снова запереть.
Я подставила лицо теплым солнечным лучам, закрыла глаза и улыбнулась.
Хорошо-то как! На сытый желудок жизнь казалась куда веселее.
Цветы, птички, ветерок – благодать!
Грохот, вопли и заливистый лай заставили меня резко распахнуть глаза.
Вовремя: прямо на меня мчался черный пес-призрак.
Мердок резко выдохнул и попытался меня оттолкнуть.
Бесполезно: сдвинуть меня с места против воли практически невозможно. В кои-то веки пригодилась папочкина наследственность (хоть такая от него польза)!
Мердок такого поворота не ожидал – потерял равновесие и едва не упал. Впрочем, мне было не до него.
– Фу! – строго сказала я, глядя в блестящие глаза призрака. – Блэки, сидеть!
Никому не советую повторять этот фокус с незнакомой собакой! Гарантированы незабываемые впечатления, десяток швов и курс уколов от бешенства. А с призраком можно и сердечный приступ схлопотать. Но мне-то этот пес отлично знаком!
Хотя бабуля, думаю, усмирила бы его одним взглядом.
Жаль, мне до нее далеко. Призрак будто не слышал: норовил поставить лапы на мою блузку и облизать лицо.
Не смертельно, но мне же еще в архив, а эта бессовестная морда перепачкает меня эктоплазмой! И это белым днем…
Я укоризненно покачала головой и рявкнула:
– Сидеть, кому сказано?!
Пес плюхнулся на задницу и вывалил язык, пожирая меня преданным взглядом.
Краем уха я уловила чей-то смех и перешептывания за углом. Кажется, кому-то стоит задать трепку!
Я присела, насколько позволяла узкая юбка, и потрепала его за уши.
Странное чувство – гладить призрака. Хотя Блэки настолько силен, что его бестелесность почти не ощущается, только улица сквозь него слегка просвечивает и на ощупь он холоден, как лед.
– Стравински, – голос следователя был не просто ледяным, а температуры жидкого азота. – Извольте объяснить, что это значит?
Я повернула голову,