– Да? – мой голос звучит хрипло и тихо.
– Привет, – слышу знакомый голос, который заставляет меня замереть. Это не он, но это так похоже на него. – Как ты?
Я молчу, не зная, что сказать.
– Все еще пьешь? – продолжает он, слышу в голосе усмешку.
– А что еще остается? – отвечаю, пытаясь скрыть свою боль.
– Может, стоит прекратить? – предлагает он. – Ты же понимаешь, что это к хорошему не приведет.
Я закрываю глаза, представляя, как он мог бы сейчас сидеть рядом со мной, обнимать меня, говорить эти слова с теплотой и заботой. Но это всего лишь голос в трубке.
– Попробуй, – снова говорит он. – Я знаю, что ты сильная. Ты справишься.
– Откуда ты знаешь? – спрашиваю, наконец.
– Потому что я всегда это знал, – отвечает он. – И потому что я верю в тебя. Я всегда буду рядом, если тебе понадобится.
НЕТ!
Открываю глаза с душераздирающим криком.
Нет! Нет! Нет!
Не будешь! Не будешь рядом.
Ты… вычеркнул меня!
Утопил!
Уничтожил!
Неделя. Две. Три. Время растекается бесформенной лужей, растворяясь в тумане алкогольного забытья. Моя квартира превратилась в мрачное убежище. Пустые бутылки – единственные свидетели моего существования.
Волков снова в моей комнате… Сидит на диване и с презрением смотрит на меня.
– Фу… – корчит лицо.
Падаю на колени. Слезы затмевают взор. Смотрю на него через пелену боли.
– Ну тебя же здесь нет… – шепчу сдавленно.
Усмехается. Встает, подходит ближе, присаживаясь на корточки.
– Меня нет, – шепчет. – А ты есть.
Вытираю слезы, чтобы лучше разглядеть его лицо. Но картина заставляет ужаснуться. Он снова выглядит так, как в первые дни после аварии. Весь изрезан осколками стекла… Глаза бледные… Пустые.
Отшатываюсь в ужасе. Кричу, пытаюсь выкинуть из головы этот образ.
– Влад… пожалуйста… – молю осипшим от криков голосом. – Пожалуйста, хватит.
Он наступает на меня. Разъяренный, весь в крови. Белая рубашка покрывается алым оттенком.
– Что, хватит, Мирослава? – рычит. – Ты заслужила этих страданий! Ты виновата во всем этом!
Телефон молчит, заваленный пропущенными звонками от Илоны, матери и отца. Я игнорирую все попытки связаться со мной. Никому не открываю двери, только кричу, что мне нужно время.
Еда – это полуфабрикаты из ближайшего супермаркета, которые доставляет курьер.
Почти не выхожу из квартиры, задергиваю шторы, чтобы скрыть себя от мира. Мир – это нечто лишнее, нечто, что мне сейчас не нужно.
Дни сливаются в однородную массу – алкоголь, сон, туманные обрывки галлюцинаций, в которых Влад то улыбается, то истекает кровью.
Моя память начинает подводить: я путаю дни, события, людей. Кажется, что я живу в каком-то сюрреалистическом кошмаре, из которого нет выхода.
– Ты