В ночной тишине раздается дрожащий голос:
– Дорогой друг! Мне очень жаль, что я потревожил ваш сон.
Ответа нет.
– Я не хотел забирать ваше имущество, просто решил посмотреть, кто тут живет.
– Вот и смотри, – раздалось в ответ низкое рычание.
– Но я могу простудиться на земле! Дорогой друг, не могли бы вы развязать меня?
– Простуда на зрение не влияет, – отмахнулся русский.
– Согласен. Но другие функции моего организма могут стать неработоспособны, – предельно вежливо сообщил распятый.
Василий с интересом взглянул на пленника. Манера построения фраз, формулировки и почти полное отсутствие акцента говорили о том, что перед ним не простой бродяга, а образованный человек. Что ж, среди бомжей встречаются разные типы. Говорят, даже доктора наук, но такое Барабанщиков не верил.
– Другие функции скорее всего тебе не понадобятся, – продолжил Василий психологическую обработку.
– Почему? – пискнуло с земли.
– Я тебя убью, – буднично сообщил Барабанщиков и сладко, с подвыванием, потянулся.
– За что же! Я даже не порезал вашу палатку! – сорвался на фальцет голос воришки.
– Поэтому ты жив до сих пор. До утра еще далеко, вот я и думаю.
– О чем, дорогой друг?
– Отрезать тебе яйца или вспороть живот и насыпать туда углей. А может, и то и другое? – зашипел страшный русский, внезапно оказавшийся над головой. Грабитель громко икнул, начал хватать ртом воздух, из горла послышался хрип.
Крепко привязанный, да еще и распятый, то есть полностью раскрытый человек быстро теряет