Талант фон Лееба выпрашивать и «выбивать» резервы был удивительным. Этот талант не только удивлял, но и вызывал явное раздражение верховного главнокомандования вермахта.
Но никакой «талант» не заменит идеи. Только под перспективный «проект», способный принести если не решающий, то хотя бы ощутимый успех, можно было получить пополнение. С теми резервами, которые предлагал (в перспективе) Гальдер, группе армий «Север» о наступательной операции нечего было, и мечтать – удержать бы занятые позиции.
Нужна была свежая идея и новый стратегический план, сулящий победу. С просьбой о пополнении к фюреру можно было подступиться только с заманчивым предложением, гарантирующим успех. Но что мог предложить фон Лееб? Еще раз затеять прямую атаку на Ленинград и понести еще большие потери?
Сам собой напрашивался вариант форсирования Невы в ее узком месте, создание плацдарма на правом берегу реки, разгром наших войск и уничтожение Ленинграда.
Но, Лееба опередили наши войска, создав на левом берегу Невы Невский Пятачок, который не только не был до сих пор ликвидирован, но продолжал расширяться и пополняться войсками, «связывая руки» врагу для претворения подобного замысла. Кроме того, Ленинградский фронт постоянно стремился создать «близнецов» Невского Пятачка – плацдармов на территории, контролируемой войсками группы армий «Север». Удачными или нет, были эти попытки – вопрос отдельный, но то, что они дестабилизировали фронт противника и оттягивали на себя его силы, сомнений не вызывало.
Из «Дневниковых заметок и оценки обстановки в ходе двух мировых войн» генерал-фельдмаршала Вильгельма фон Лееба, командующего группой армий «Север»:
«3 октября 1941года. Противник не оставляет попыток разорвать кольцо вокруг Ленинграда. Об этом свидетельствуют создание плацдарма у Ивановского на Неве, а также сильные атаки на Урицк и высадка десантов западнее Урицка».
Глава третья. У фон Лееба созрел новый план убийства Ленинграда.
Идея, поданная Леебом, большинством историков приписывается Гитлеру. Не отстаивал свое авторство и сам фон Лееб. По вполне понятной причине – на Нюрнбергском процессе он создавал (и ему усердно помогали) образ «честного солдата», только выполняющего приказы, цели которых он не одобрял.
Что же касается Гитлера, великим стратегом он не был, но политиком был далеко не бездарным, со сложившейся привычкой «невнимательно» слушать собеседника и впоследствии присваивать его идеи. И если не стратегическую, то политическую выгоду в плане фон Лееба фюрер почувствовал.
Возникшая идея была рискованной, бесчеловечной, но вполне осуществимой. Обсудив за дружеским чаем, концепцию предстоящего наступления, фюрер в скором времени просьбу генерал-фельдмаршала о пополнении удовлетворил.
В