В открытое окно задувал соленый бриз с моря, освежая жаркий полдень второго месяца летней поры. С ним в комнату проникали запахи зрелых груш, винограда и яблок из сада, нескончаемый стрекот цикад, крики чаек и далекое блеяние коз на иссохших лугах каменистого берега Мар-де-Сеаля.
Сам город будто бы умер под полуденным зноем. Красные черепичные крыши накалились так, что, казалось, от них исходит пар, а побеленные стены домов сияли, отражая яркий солнечный свет. Темные синие тени разделяли резкими контурами пустующие улицы, создавая спасительные укрытия от жары для бродячих животных. Буквально пару часов назад город кипел жизнью, сновали туда-сюда торговцы, рыбаки, дети, ремесленники и крестьяне, но, как только солнце встало в зените, все жители, спрятавшись под сенью каменных стен, принялись устраивать семейные застолья или просто наслаждаться несколькими часами заслуженного отдыха, чтобы вскоре вновь приступить к работе.
Извилистые улочки стекались вниз, к порту, обычно шумному настолько, что гомон доносился аж до стен Каса-де-Вентос. Сейчас же шхуны, галеры и баржи мирно покачивались у причала, изредка донося из гавани шум хлопающих парусов. И лишь волны, разбивающиеся об утес, на котором стоял замок, напоминали о спасительной прохладе морской воды.
Белые облака мирно дрейфовали по голубому небу, сливающемуся с лазурной гладью морского простора, а вдалеке, где море резко меняло оттенок на глубокий синий, белели паруса одиноких рыбацких лодок. Ах, я бы сейчас многое отдала за то, чтобы оказаться на одной из них, подставить лицо яркому солнцу, вдохнуть терпкий, пропитанный солью ветерок…
– Камилла! О чем я только что рассказывала? – София сердито окликнула меня, вернув блуждающие мысли обратно в учебную комнату.
– Наверняка о чем-то крайне важном, сестра София, – тихо пробурчала я, нехотя отводя взгляд от чудесного пейзажа за окном.
Сидящая рядом Каталина покосилась в мою сторону, всем своим видом умоляя хоть немного держать язык за зубами. Я вздохнула и села, выпрямившись на стуле струной, как и подобает прилежной ученице. Но Софию Оре этим не провести – молодая женщина сузила пронзительные глаза и крепко сжала указку, которой, видимо, что-то показывала на огромном висящем на стене гобелене с изображением нашего континента.
– Раз вы позволяете себе отвлекаться, тогда, наверное, легко можете рассказать все о пяти Великих Домах? – начала София, и ее сухой тон не предвещал ничего хорошего. – Да что там. Наверное, и о каждом Малом Доме рассказать сможете?
– Вовсе нет, сестра, – смиренно ответила я, покаянно склонив голову. – Просто… немного задумалась. Но я очень внимательно слушала вас.
Темная бровь сервитуарии1 недоверчиво взметнулась вверх.
– Тогда что вы, юная госпожа, можете поведать о благородных господах из Дома Хус, которые так скоро почтут нас своим визитом? Их род деятельности, обычаи? Ну или хотя бы девиз? У вас же была веская причина не слушать, когда я рассказывала все это буквально пять минут назад?
Я обвела взглядом гобелен, на котором изящная мельчайшая вышивка изображала весь континент Хартвельд и имперские территории. Глаза задержались на бескрайнем белом просторе в самом верху, на вышитых инициалах и гербе – белой медвежьей голове с перекрещенными топорами.
– Они жители северных земель, – начала я, решив действовать по наитию. Это почти всегда работало. – Занимаются торговлей и защитой северных границ от кланов горных дикарей. Великие воины… хм-м…
Наставница размеренно расхаживала вдоль наших столов. Ее простое темное платье в пол развевалось вслед движениям, делая женщину похожей на грозовую тучу.
– Продолжайте, Камилла, – София даже не смотрела в мою сторону, выстукивая каблуками мерный зловещий ритм. – Девиз Дома?
Я умоляюще посмотрела на Каталину, но та лишь многозначительно пожала плечами. Сложно понять: правда ли она не знала ответа на вопрос или же просто не хотела помогать в отместку за то, что заскучала на уроке. Я насупилась, однако, сколько ни пыталась припомнить, все было тщетно. У разных нортлингов всегда описывалось примерно одно и то же: честь, доблесть, воинская слава, оттого я никак не могла их выучить.
Ничего не оставалось, как виновато склонить голову под невыносимо тяжелым взглядом сестры Софии, признавая поражение.
– «Подо льдом таится ярость», – вздохнула София. – Хоть вы ответили верно, это не дает вам права отвлекаться во время урока. Помните, что северяне – суровые, сильные люди, которых взрастили беспощадный климат и жестокие войны древности. У исконных нортлингов, в особенности представителей семьи Хус, особый цвет глаз – ярко-голубой, как древние вечные льды, покрывающие большую территорию их земель. Среди северян такой цвет глаз в особом почете, это показатель статуса. Этот народ чтит традиции и не терпят любого неуважения к себе, поэтому постарайтесь не наговорить глупостей в их присутствии…
Она украдкой посмотрела в дальний угол комнаты, где в кресле, чуть посапывая и скрестив руки на груди,