Праздник выхода из рабства, народ встречал в отстроенном заново Храме. Возможно, новый Храм уступал прежнему, и в украшениях, и в роскошном убранстве. Но, без всякого сомнения, он стал лучшим творением народа, вышедшего из плена Вавилона, и вложившего в него всю свою благодарность, любовь и преданность А-Шему. Несмотря на то, что в Святая Святых уже не было Ковчега Завета, А-Шем принял храм Зерубавеля. Об этом говорят сроки его существования. Он простоял пять столетий, пока не пришёл в такую негодность, что едва не разрушился. И тогда, ровно за двадцать лет до твоего рождения, царь Ирод, уже снискавший славу великого строителя, приложил все свои старания, чтобы вернуть Храму его первоначальный образ, полный роскоши и величия. Но за его спиной уже разрослась чёрная тень Велиала, слышалось хлопанье крыльев римского орла, и железный грохот легионеров, заполнивших Иерусалим.
Тайны кумранитов
– Кумраниты всегда владели особым Знанием, и хранили много тайн, – сказал Давид и достал тыквенную флягу.
– А что это за тайны?
– Одна из них, стала сейчас тебе известна, – ответил Давид, протягивая флягу с водой Ребекке. Она произнесла благословение и сделала три глотка, возвращая флягу.
– А что это за особое Знание кумранитов, дедушка?
– Одно из них касается будущего, того самого Конца Времён, которое так подробно раскрывается нашим пророкам. Они все настаивают на том, что в Конце Времён, у поколения Потопа станут рождаться на свет дети с душами поколения Торы.
– Воины Света! – радовалась Ребекка словам пророков. – Значит, так и будет!
– Так предопределено… – говорил Давид, ссутулившийся на осле, и, казалось, он готов был поведать внучке обо всех горестях и страданиях иудейского народа от Авраама, Ицхака и Йакова до Конца Времён…
*******
Дорога сделала Ребекку молчаливой, а Давида, наоборот разговорчивым. Ребекка помнила, как дед учил её, говоря, что для того, чтобы путешествие прошло легко, нужно говорить о том, что волнует обоих собеседников. И её глубоко волновали рассказы дедушки, о чём бы он ни говорил: об Устной Торе, пророках или Конце Времён. Но это волнение мало походило на то, которое возникало у неё при мысли о Йешуа. На фоне рассказов деда, она видела его образ и вплетала в свои мысли, думая о том, что хорошо бы свидеться с ним ещё. И пусть это будет не так, как в Зале писцов, откуда она бежала, готовая сгореть со стыда от своего разоблачения, а как-то иначе, по-другому. Например, он спасёт ей жизнь… Или, лучше – она спасёт его… Нет, они непременно должны свидеться, иначе князь может не узнать её в Конце Времён…
– Не нападали на страну полчища чужеземцев, не опустошали поля, и не разрушали селений,