– Вот и мне не верится, – ответил Селим.
Допрос свидетеля ничего не дал. Перепуганного шофера доставили в участок, промариновав там почти три часа перед тем, как с места преступления вернулся Селим, усталый, злой и голодный. Несмотря на то что его ночное дежурство закончилось, он предпочел сам допросить мужчину. Шофер, просидевший в душной комнате, изрядно вспотел, рубашка в подмышках была абсолютно мокрой, с лысины тоже стекали вонючие капли. Комната для допросов, в которой якобы случайно позабыли включить кондиционер, провоняла так, что Селим невольно поморщился. Толку от этой жертвы не было. Шофер стоял насмерть, уверяя, что тело не трогал, а больше никто до приезда полиции на месте не появлялся. Нехир уехала в лабораторию, Карталь шерстил гостиницы. Прочитав сводку происшествий, Селим не нашел там ничего, что могло бы навести его на след преступника или жертвы, и потому с чистой совестью поехал домой, на улицу Думлупынар, отсыпаться.
Старый родительский дом встретил Селима визгом детей, что бегали по двору и обливали друг друга из водяных пистолетов. Едва он вошел, как получил струю воды прямо в живот. Это постарался средний сын Гохан, испуганно выпучивший глаза. Холодная вода на тот момент была даже облегчением, она смывала въевшийся запах допросной, так что ругать сына Селим не стал, лишь нахмурил брови. Мальчишки, видя, что отец не в духе, поспешили убраться с глаз долой.
Асия была откровенно зла и на мужа даже не посмотрела, лишь проворно накрыла на стол, но тарелки ставила, словно швыряя, с грохотом, показывая свое недовольство. Селим разделся и бросил пропотевшую одежду на полу в ванной, забрался в душ и с наслаждением подставил гудящую голову под струю прохладной воды. Та была чуть теплой – бочка на крыше не успела как следует нагреться, воду в доме, как и повсеместно, в сезон грело солнце, жаркое и бесплатное. Сквозь полупрозрачную пластиковую занавеску Селим увидел, как в ванную неслышно вошла Асия, подобрала его одежду и поднесла к носу, пытаясь учуять запах соперницы, после чего затолкала все в стиральную машину. Дождавшись, когда жена выйдет, Селим закрыл воду, вытерся и, как был, голый направился в спальню, оставляя на полу влажные следы. Вытянув из шкафа чистое белье и футболку, он прошел в маленькую кухоньку.
Чечевичный суп остыл, но он не стал привередничать. Лицо Асии предвещало грозу, а он слишком устал, чтобы ругаться, все и так шло наперекосяк, последняя ссора кончилась скверно. Едкие духи Джайлан остались на его коже. Асия учуяла их и, растопырив пальцы, попыталась расцарапать его лицо, а он оттолкнул ее так, что она упала на пол и долго кричала, скорее от злости, чем от удара. Больная ревность Асии словно толкала Селима в объятия других женщин, а может, он таким образом пытался себя оправдать. Не доев суп, отодвинул тарелку.
– Что? – ядовито усмехнулась Асия. – Ее мерджимек-чорбасы вкуснее моего, раз ты и половины съесть не можешь?
– Жена,