– Вы извините, – говорит хозяйка, – я сейчас отправлю Марфу на Садовую – мы ведь теперь пирожками торгуем. С кониной. А сами будем пить чай.
Хозяйка уходит на кухню.
Взгляд гостьи падает на корзинку, прикрытую клеенкой. Озираясь по сторонам, дама достает из-под клеенки пирожок и жадно ест.
Она оглядывает комнату. В глазах тоска и боль. На камине замечает бронзовую фигурку с циферблатом. Это, пожалуй, единственная «ценная» вещь в комнате. Дама быстро подходит к камину и прячет фигурку под пальто. Затем переходит к столу.
– Ну что же вы стоите, – улыбается, входя, хозяйка. – Вот и чай, присаживайтесь!
– Спасибо, дорогая, но мне пора, – темнеет, а сейчас сами знаете, как ходить по улицам! Я зайду к вам на днях. У меня столько потрясающих новостей.
Она целует хозяйку и идет к дверям. И тут из-под пальто раздается звон будильника. Дама начинает что-то громко, быстро говорить, чтобы «перекрыть» звон, потом замирает. Часы звонят. Когда они смолкают, дама поворачивается к хозяйке. Глаза полны слез. Безмолвно она подходит к камину, достает часы, ставит их на место и медленно уходит.
Режиссер заверял, что все снимет за несколько дней. И действительно, первый эпизод сняли довольно быстро. А дальше появился сценарист и сказал, что в свой сценарий «отсебятину» он не допустит.
Снятый эпизод и вошел в фильм, да и то в сокращенном варианте. Реплику «Стоит мне только выйти на улицу, и начинается революция» посчитали неуместной.
Что такое искусство?
Мы смотрели немые ленты Гарольда Ллойда и Бастера Китона.
– Нет, это не искусство, – сказала Ф. Г.
Я стал спорить, как понимать термин «искусство»: ведь и шить сапоги – тоже искусство.
– Да, искусство в смысле ремесла, – сказала Ф. Г. – Я же говорю о творениях гения. Искусство – это то, что «от Бога». В нем должна быть великая идея любви к людям. Чаплин – до той поры, пока не отказался от своей маски, – искусство. «Потемкин» Эйзенштейна тоже.
– А «Летят журавли»?
– Нет. Там есть гениальная сцена – смерть Бориса, но это гений оператора. Она, может быть, станет хрестоматийной. А в целом фильм – нет.
– Ну, тогда очень многое не попадет под понятие «искусство».
– А это так и есть на самом деле. Но зато создания искусства живут вечно. Гарольд Ллойд – это блестящее мастерство, виртуозное трюкачество, которое требует и сил, и смелости, и выдумки. Но ведь уже сегодня это только любопытно. Это не задевает души, не рождает высоких чувств.
«Сэвидж». Странная любовь к театру
– Мой первый рассказ о себе очень важен для зрителей, – сказала сегодня Ф. Г. – Когда меня спрашивает Ферри, правда ли, что я играла в театре, и просит рассказать об этом, я вся оживаю. Мне приятно вспоминать. Да, в нашей постановке Шекспир провалился, не дойдя до премьеры, но и это воспоминание не вызывает у меня грусти. Я рассказываю о пьесе собственного сочинения, которая – не в