– Времена сейчас тяжелые, – вздохнул Беллияр. – Благочестие нынче редкость.
– Тяжелые… – согласился «старик», стряхивая пыль с одежды. – И это неудивительно – трудно жить в стране, во главе которой стоит незаконный правитель.
– Как смеешь ты наговаривать на нашего царя! – угрожающе зашипел Беллияр. – Замолчи немедленно!
– Я говорю чистую правду. И в душе ты сам согласен со мной, – нисколько не смущаясь, продолжил Шамси. – Скажи, когда последний раз в Вавилоне праздновали Новый год?
– Ты разве не знаешь, старик, что указом Набонита запрещено даже упоминать о Новом годе?! А за его празднование можно лишиться жизни.
– Да, я знаю об этом указе, – спокойно ответил Шамси. – Но гнева Мардука боюсь гораздо больше, чем ударов плетьми. А потому молчать не стану.
Вокруг собеседников стала собираться толпа. Всем было интересно поглазеть на смельчака, который не побоялся открыто высказать то, о чем остальные предпочитали молчать. За прилюдное упоминание о Новогодних праздниках могли жестоко избить и выгнать из города.
По старинной шумерской традиции, каждый год царь Вавилона должен был давать торжественную клятву Мардуку, что будет бережно хранить его землю и заботиться о народе. Это происходило во время празднования Нового года. Считалось, что Боги заключают с царем договор ровно на год и для его продления нужно провести специальный обряд. Таков был закон, данный в древности Энлилем и Энки. Его нарушение могло навлечь на вавилонян гнев Мардука. А Набонит уже много лет не приносил клятвы Богам.
– Правильно, старик! – закричал кто-то из толпы. – Набонит нарушил наш закон. Уже десять лет он не клялся Мардуку.
Люди одобрительно зашумели. Не желая больше продолжать разговор, правитель поспешил зайти в Храм Шамаша. Когда за ним захлопнулась тяжелая кованная дверь, к Шамси подошли несколько хорошо вооруженных воинов. Ловко связав «старику» руки, они надели ему на голову мешок и повезли в неизвестном направлении, перекинув через круп лошади.
4. Беллияр
Беллияр, правитель Сиппара, нервно перебирал крупные финики, рассыпанные по серебряному блюду. События последних месяцев лишили его сна и покоя. Внимательно изучая донесения шпионов, он понимал, что Сиппар обречен пасть к ногам персидского царя. Но что он мог сделать для любимого города?
Резко отодвинув от себя блюдо, Беллияр вышел в сад своего дома. Его руки были неприятно липкими от сладкого сока фиников, а служанка не позаботилась о воде для омовения.
«Как я могу организовать оборону города, если даже в собственном доме слуги не хотят меня слушать? – раздраженно подумал он. – Сколько