Вроде только что оживленно болтал с милашкой, может, заметил, что Юля чуть не плачет?!
– Ну, так. Все хотят помоложе, – поучительным тоном произносит Юля.
Все начинают смеяться.
После обсуждаем традицию их семейную – называть деток в честь родственников более старших поколений. Юля разводит руками, дескать, имя красивое, а фантазия плохая.
Ой, мне и не знать. Я сына тоже не просто так назвала Егором.
– Юль, вас с Ией твой свёкор ищет, там у него какие-то гости московские. Очень почетные, – Оля голосом выражает сарказм. – Они вас обеих знают. Просил подойти. Обеих, – указывает рукой сторону.
Хочется поморщиться.
Я наслаждаюсь обществом мелкого, поэтому не слишком расторопна, медленно оборачиваюсь, надо хоть посмотреть, с кем честь выпадет пообщаться. Юля же бросает мгновенный взгляд в нужном направлении и застывает.
– Только его не хватало… – в голосе слышится почти что отчаянье.
Не знаю откуда, но моя первая мысль оказывается верной, потому что брат Юли тут же произносит:
– Вы Гайворонского или Мотова знаете? – интонация становится серьезной, от былого веселья и следа не осталось.
«Они всем настроение портят? Вот это талант!»
– Ия проверяет одну из дочек Гайворонского, – отмахивается Юля. И тут же переводит взгляд на меня. – Если не хочешь, я сама схожу. Многоходовочник, блин, – последнюю фразу произносит тихо, оно и понятно. Не хочет, чтоб свёкру донесли слова любимой невестки. – Отпраздновали детские дни рождения в кругу семьи!
В моей же голове шестеренки начинают работать в ускоренном режиме. Казалось бы, чего тут такого, подойти поздороваться. Однако есть «но» – в его присутствии я жутко туплю и теряюсь. Просто смотреть в глаза и то тяжело. Мне же не восемнадцать, нельзя так краснеть и теряться. Поделать с этим ничего не могу. Поэтому лучше к минимуму общение свести.
Причин мне нравиться… Их я так и не нашла. Деньги и внешние данные никогда не были первостепенными. По этим пунктам он на высоте, бесспорно. Если с первым и так все ясно, то по второму показателю. Всё так, как меня привлекает: высокий подтянутый брюнет. Ну разве что кое-где седина проглядывается, для его возраста…
«Да что там, он явно не выглядит на свой возраст», – пометочку в мозгу делаю.
В памяти всплывают его руки. Сглатываю. Надеюсь, не слишком палевно?
Хаотично мысли приносят меня к тому, что пора прекращать свой затянувшийся целибат.
«Ия, остановись», – прошу себя, пока не поздно.
Разве он стоит душевного спокойствия?
В моем случае страсть до хорошего не доведет.
Только собираюсь сказать, что я не против подойти поздороваться, тем более просит родственник Юли, как слышу, как меня зовет до боли знакомый голос. Тело сковывает спазм.
Поворачиваюсь настолько резко, что приходится обхватить Григория покрепче. Стою, смотрю и глазам своим не верю. Ощущения такие, словно с меня скальп живьем сняли.
Глава 17
Мой