В классе Глеб сидел как раз за Леной. Шел урок алгебры. Учительница раздала листки с заданиями для самостоятельной работы и вернулась к своему столу. Глеб активно взялся за решение задач, ухватившись за эту возможность как за повод отсрочить исполнение задуманного, стараясь даже не думать о значке. Но через некоторое время он почувствовал, что значок, лежавший в кармане рубашки, будто обжигает ему грудь. Ни о какой самостоятельной работе уже и речи быть не могло. Он сидел и тупо смотрел на спину Лены, а внутри него желание совершить задуманный поступок боролось с целесообразностью. И все-таки желание победило. Бросив взгляд на сидевшего рядом за партой Илью, он наклонился, сделал вид, будто пытается что-то достать из валявшегося на полу портфеля, а сам незаметно опустил значок в слегка оттопыренный карман Лениного пиджака. От волнения у него стучало в висках, тряслись руки, и он даже чуть не промахнулся. Когда Глеб выпрямился, лицо у него было красное, а на лбу проступили капельки пота.
Илья подозрительно покосился на него и, вынув изо рта ручку, спросил:
– Ты чего, заболел?
– Нет, – прошептал Глеб, не желая привлекать внимание, – все нормально.
Он вытер лоб тыльной стороной ладони и уставился на свою тетрадь, в которой самостоятельная работа по алгебре была сделана только наполовину, а до конца урока оставалось всего десять минут. Но сейчас Глебу все было нипочем, он все-таки решился и теперь торжествовал.
На перемене Илья отвел Яшу в сторону.
– Слушай, с Батоном что-то странное происходит. На уроке под стол полез, как будто кому под юбку пытался заглянуть, а потом сидел весь красный, потный. Я все пытался определить, куда он зырил, но так и не понял. То ли он озабоченный какой-то, то ли заболел, я уж не знаю.
Яша положил руку на плечо друга и мрачно произнес:
– Не хотел тебя огорчать, но с нашим товарищем действительно приключилось несчастье – он влюбился.
– Как, опять?! – воскликнул Илья.
– Ну, почему же опять? Он считает, что раньше это были детские игрушки, а настоящая любовь пришла только теперь.
– Ага, повзрослел, что ли? И кто же она такая?
– Да ты сам у него спроси, – кивнул Яша в сторону Глеба, который, словно сомнамбула, медленно проплывал мимо.
– Эй, Батон, стой, – крикнул Илья, перегородив Глебу дорогу. – Ты что, опять втрескался? В кого на этот раз?
– Тише ты, разорался! – шикнул Глеб. – Тебе-то зачем знать?
– Ну, ничего себе! – Илья всплеснул руками и с размаху хлопнул себя по ляжкам. – Почему это Цыпе можно знать, а мне нельзя? Тоже мне, друг называется.
– Ладно, ладно, не шуми, – примирительно сказал Глеб и после небольшой паузы прошептал. – Ленка. Авдеева.
– Авдеева?! – выпучил глаза Илья. – Но… – Он вопросительно поглядел на Яшу, потом снова на Глеба. –