Ругнувшись себе под нос, я открыла «Белокаменский Меркурий», в котором стихи, рассказы и рецензии чередовались с описаниями модных платьев и светскими новостями. Все то же самое, что и в журнале мод.
Я снова перелистала картинки и вспомнила присказку отца: «Завтра все с голым задом пойдут, и ты тоже?» Никогда не думала, что однажды она окажется применима буквально. На пудру я согласна, насчет стрижки еще подумаю – волосы мне достались роскошные, но ухаживать за ними сложно. Однако я не собиралась щеголять в наряде, не оставляющем никакого простора воображению зрителя.
Я велела Дуне найти у меня в сундуках самую плотную сорочку с бретельками и принести мне на кухню. Как удачно Виктор отдал мне чай и кофе – не придется объяснять, зачем они мне понадобились. У кухарки глаза на лоб полезли, когда я, смешав пару стаканов свежезаваренного чая со стаканом кофе, сунула в жидкость сорочку, чтобы почти тут же вынуть ее.
– Это же не отстирается! – ахнула Дарья.
– И не надо. – Я опустила ткань в ведро с водой, отполаскивая. Нет, пожалуй, светловато. Пришлось повторить чайно-кофейные процедуры. Добившись нужного цвета, я закрепила его уксусом, велела Дуне еще раз выполоскать и повесить сушить.
Вернувшись в будуар, я обнаружила там Виктора, перелистывающего журнал мод.
– Значит, мужчины в этом сезоне носят не меньше трех жилетов, – констатировал он, опуская журнал на колени.
Но на раскрытых страницах я увидела не мужские костюмы, а стриженых дам. Прежде чем я успела что-то сказать, он отшвырнул в сторону журнал и в два шага оказался рядом со мной. Притянув за талию одной рукой, второй начал выбирать шпильки из моей косы.
– Что ты делаешь? – растерялась я.
– Хочу полюбоваться напоследок. Пока ты не обкорнала их.
– Что значит «напоследок»? – возмутилась я. – Я еще сама ничего не решила, а ты уже все придумал!
Виктор продолжал вынимать шпильки из моих волос.
– Не решила, так решишь. Как будто я тебя не знаю. Тут же бежишь повторять любую нелепицу, которую напечатают в модных журналах. Что эти платья, которые второй год из моды не выходят, – голову бы оборвать тому, кто это придумал! Теперь вот… – Он пропустил между пальцами прядь. – Настоящий шелк, и все срежешь.
– Волосы – не зубы, вырастут, – пожала плечами я.
Хотя, если начистоту, косу мне было жаль. Особенно сейчас, когда солнце играло на распущенных волосах и муж перебирал их, так ласково, что хотелось замурлыкать, будто кошка.
– Вырастут, только когда? Косу хотя бы не выбрасывай, когда эта дурацкая мода пройдет, может шиньон сделаешь. – Он усмехнулся. – А как Белкина-то обрадуется! Говорят, она всех дворовых девок остригла, чтобы себе прическу соорудить, а тут ты своими руками!
– Да хватит причитать, не собираюсь я ничего отрезать! –