Простим Филиппу Филипповичу Вигелю то, что он недосчитался двух братьев графа Ростопчина. Куда любопытнее свидетельство о том, что Ростопчин происходил из крепостных. По свидетельству Вигеля, сам Василий Федорович Ростопчин неоднократно рассказывал об этом зятю автора записок, некоему Алексееву, служившему в Москве полицеймейстером.
Если Филиппушка, как называли Вигеля друзья, ничего не перепутал и не ошибся, то выходит, что родословная Федора Васильевича Ростопчина была сфабрикована. Вопрос, кто мог ее сфабриковать и возможна ли вообще такая подтасовка.
Если предположить, что родословная была сфабрикована, то, скорее всего, это было дело рук Василия Федоровича Ростопчина, который отдал все силы, чтобы избавиться от крепостной зависимости и вывести в люди сыновей.
Чтобы ответить на вопрос, возможно ли было состряпать такую подделку, обратимся к известному сочинению Александра Николаевича Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву». В самом начале присутствует любопытная сценка. В Тосне путешественник, спасаясь от дурной погоды, зашел в почтовую избу, где застал «старого покрою стряпч[его], едущ[его] в Петербург с великим множеством изодранных бумаг». Между ними завязался разговор. Вот что поведал стряпчий: «Я, нижайший ваш слуга, быв регистратором при разрядном архиве[7], имел случаи употребить место мое себе в пользу. Посильными моими трудами я собрал родословную, на ясных доводах утвержденную, многих родов российских. Я докажу княжеское или благородное их происхождение за несколько сот лет. Я восстановлю не редкого в княжеское достоинство, показав от Владимира Мономаха или от самого Рюрика его происхождение»[8].
Дальнейшее развитие событий по сути комично. Стряпчий рассказал, как он предложил свой труд «молодым господчикам», уверенный, что те будут счастливы обрести документальное подтверждение принадлежности к древним дворянским фамилиям. Однако стряпчий был оскорблен, «вместо благоприятства попал в посмеяние». Наверное, горемычный чиновник искал сочувствия у случайного встречного, коим оказался герой «Путешествия из Петербурга в Москву». Но последний посоветовал продать бумаги «на вес разносчикам на обертки». Подобное предложение должно было нанести стряпчему еще большее оскорбление. Но покорный перу писателя горемыка остался в величайшем благоговении, пораженный, видимо, глубиною мысли о зле «хвастовства древния породы».
Томас Лоуренс
Портрет Семена Романовича Воронцова
Василий Андреевич Тропинин
Портрет Николая Михайловича Карамзина
Сэр Джошуа Рейнольдс
Портрет