– Веди, показывай! – чего уж теперь, теперь как есть, хорошо, что я не стал докладывать «Центру», что иду к базе, а то бы вообще кранты были. Сейчас хоть какой-то шанс отбрехаться есть.
– Угу, – обречённо прогундел Тулин и, развернувшись, потопал к тыловой тройке. Надо бы ему всё одно лекцию прочитать, мог бы и поближе к чеху в нужный момент оказаться. Не дать ему подставиться, но что уж там, теперь поздно.
Идти долго не пришлось – тыловой разведдозор отстоял от головняка метров не больше ста. Труп с неестественно скрюченными ногами я увидел, не доходя до него метров пятнадцать. Он лежал под деревом, и из-под него на зелёную, примятую при падении траву всё ещё вытекали тёмно-рубиновые капли.
– Баринов, сука, иди сюда! – моё шипение разлилось по окружающему лесу. – Я тебе что, сука, говорил?
– Я, тарищ прапорщик! – вид у снайпера был пришибленнее некуда. – Я его носом ткнул в землю, залёг, а он как вскочит, как метнётся назад! Я – за ним, а он уже падает, думал – споткнулся, гляжу – кровь. – Рассказывал он на удивление складно, видно, долго готовился.
Вот ведь чёрт! Он бы ещё комбату так же живописал, а то вызовет его Шипунов, он дар речи сразу и потеряет. Н-да, следовало бы провести над телом Баринова определённую работу, так сказать, массаж почек и ещё чего несущественного, но с другой стороны, его большой вины в произошедшем вроде как и не было. И вот что самое противное: пуля, прилетевшая в Саидова, была шальной. С позиции пулявшего по нам чеха место, где наш пленник был убит, было сокрыто сплошной стеной кустарника и листвы, возможно, что его вообще убило рикошетной пулей. Вот дела, теперь ничего не попишешь, имеем то, что имеем. Может, комбат сильно гнобить и не станет, не знаю. Но то, что спасибо не скажет – это точно. Иметь на руках «языка» и так бездарно его потерять!
– Ладно, Барин, живи, и вот что – прицел ты свой погнул, когда за чехом метнулся, – глядевший на меня боец сморгнул, не совсем улавливая смысл сказанного. – За корень зацепил, понял?
Наконец-то до Баринова дошло, он кивнул. Хоть тут какая-никакая выгода! Изломать прицел в бою о коренюшку всё же лучше, чем тупо задеть о борт, прыгая с кузова грузовика.
– Труп к базе! – это я скомандовал Тулину уже разворачиваясь чтобы уйти, для меня вопрос с потерей пленного был закрыт.
Вернувшись к головному разведдозору, я в первую очередь подошёл к старшему радисту, всё ещё ждущему моих указаний. Радиостанция его была развёрнута, но не получив моих команд, в связь он не входил – вдоволь наслушавшись замечаний за ересь, несомую в эфир самостоятельно действующими радистами, я заранее ему определил: «В случае вступления в бой сообщение о его начале только по моей команде или после моего выхода из строя и невозможности отдать такую команду». А к моим указаниям радисты привыкли