Мужчина видел в Е Чаншэне и хорошее: его усердие, неугасающий энтузиазм и необычный талант. Да, он не был лучшим среди совершенствующихся, но то, что он мог сделать из, казалось бы, мусора, не мог никто, кроме…
Перед глазами возник размытый образ некогда близкого человека. Он по привычке потянулся за монеткой, но кандалы, словно напоминая о положении наставника и ученика, равнодушно звякнули.
– Учитель, не переживайте, – успокоил Е Чаншэн, казалось, он уже забыл о своей обиде. – Вы же сильнейший бессмертный, эти демоны доставят Вам хлопот лишь на полдня!
Мужчина повернул голову, пытаясь разглядеть лицо ученика в темноте. Он надеялся, что тот широко улыбается, и от этой мысли на душе становилось теплее.
– Прости, – выдавил Мо Дайяо. – Ты имеешь право злиться на меня и даже ненавидеть. Я действительно был плохим учителем.
– Мы выберемся отсюда, и у нас будет время все исправить, – рассмеялся Е Чаншэн. – Мне бы только достать до отмычки, и я сниму кандалы.
Ученик оттолкнулся от стенки и вновь с грохотом ударился спиной.
– Е Чаншэн, – прошептал Мо Дайяо.
– Да, учитель? – юноша затаил дыхание.
– Почему в библиотеке ты не мог подняться?
– Мои ноги… – Е Чаншэн замялся. – Учитель, мне некуда идти. Мяохуа – мой дом. Прошу, пообещайте, что не выгоните меня, если я расскажу.
– Я никогда ничего не обещаю, – спокойно ответил Мо Дайяо. За свою жизнь он давал множество обещаний, но смог сдержать лишь немногие из них. С тех пор он поклялся больше никогда их не давать.
– Тогда я не скажу, – продолжил Е Чаншэн. Он извивался на кандалах, пытаясь достать отмычку.
Мо Дайяо отделяла от правды всего лишь одна фраза. Он мог бы пообещать своему ученику что угодно, ведь слова – это лишь пустые звуки. Да и какое обещание можно дать, если оно касается чудаковатого мальчишки? Однако, прежде всего, этот мальчишка был его учеником, и, независимо от ситуации, мужчина стремился быть с ним честным.
– Я обещаю.
Внезапно раздался громкий звон цепей.
– Что? – переспросил Е Чаншэн.
– Я обещаю, что позабочусь о тебе, – выпалил Мо Дайяо на одном дыхании, лишь позже осознав, как двусмысленно прозвучали его слова.
– Хорошо… – протянул ученик, пытаясь собраться с мыслями. – Я хожу лишь благодаря энергии ци, но контроль над ней забирает почти все силы. Обрубив потоки ци, Вы лишили меня возможности двигаться.
Оба замолчали.
Мо Дайяо не мог поверить своим ушам: он не замечал, как страдал его ученик, и даже жаловался на него другим преподавателям. А Е Чаншэн никогда не говорил ему ничего плохого, не озлоблялся и не просил о жалости.
Однажды старейшина Мэй сказал, что у мальчика сильное золотое ядро. Мо Дайяо отмахнулся от этого, полагая, что, судя по способностям ученика, оно ещё даже не сформировалось.
Это