– Знаешь, Макс, – развернулась она к высокому худому брюнету, пристроившемуся было за ее спиной, – не зацикливайся так на своей опухоли. У твоего мозга еще много резервов, чтобы ее побороть. Больше того, благодаря именно ей тебе случится познать те самые «озарения», которым вы так завидуете и ради которых любой из вас готов отдать руку на отсечение. И кстати, вовсе не она будет причиной твоей смерти.
Макс вжался в угол и, затравленно наблюдая за движением губ говорящей, выдавил из себя:
– Какая опухоль? У меня ничего такого не обнаружили, хотя и есть проблемы со зрением.
– Ее трудно обнаружить – она в капсуле и зажата лобными пазухами – опытный хирург обнаружит ее на сканере очень скоро. Ну вот, я, как всегда, нечаянно забежала вперед, – спо-хватилась Агата и отвернулась от несчастного, потеряв к нему интерес.
Этот краткий диалог оказал на остальных присутствующих гнетущее действие. Они с опаской поглядывали на это непредсказуемое существо, к которому их допустило сегодня высшее руководство.
Здесь собрались мыслители так называемой третьей культуры, новое сообщество интеллектуалов в действии, находившихся на стыке разных областей научных знаний – эволюционной биологии, генетики, компьютерных наук, нейрофизиологии, психологии и физики. Фундаменталисты и мечтатели, объединенные одной страстью – бросить вызов традиционным представлениям во всех вышеперечисленных областях. Люди, у которых смелость мысли торжествовала над анестезией мудрости. Уверенные, что любая гипотеза, даже если она кажется абсолютно фантастической, имеет право на существование. Особенно если она красива. Эти люди собрались здесь для того, чтобы задать друг другу вопросы, которые они осмеливались задавать до этого только самим себе. И объединяла их в этом, являясь стимулом всего действа, Агата, с ее способностью внезапно выпадать из действительности и также внезапно возвращаться, с улыбкой посетившего ее откровения на губах. Улыбку сопровождали немыслимые математические формулы, над которыми бились до этого