Свое тридцатилетие я встретил капитаном “Козочки”, торгового корабля, в порту Фессалоникеона, проверяя, как движется погрузка товаров перед грядущим утренним отплытием в мой родной город.
Поздним вечером, после того, как все товары были наконец размещены на корабле, а последние детали с греком-агентом купца, моего нанимателя – обговорены, я вдруг услышал, как меня окликнул с земли благообразного, хотя и несколько лукавого вида старик и спросил, не капитан ли я сего корабля, и, если да, позволительно ли ему будет подняться, чтобы обсудить со мной некое дело. При этом он весь как-то суетился и нервно озирался по сторонам. Честно говоря, я сперва решил, что имею дело с каким-то преступником, желающим предложить мне сомнительную сделку с краденным товаром. Но я ошибся, он представился Песоном, бывшим мытарем, а ныне диаконом христианской общины и попросил взять его за плату до Византиона, пообещав заплатить вдвойне, если до отплытия ни одна душа об этом не узнает. Рассудив, что никакой беды это не предвещало, ведь мы частенько перевозили путешественников, а кроме того, я сам был христианином, я согласился, предложив ему вернуться утром на рассвете. Однако он отказался покидать корабль, попросив выделить ему место, чтобы дождаться отплытия на корабле.
Едва забрезжил рассвет, как я отдал морякам приказ отчаливать. Однако не успели мы отплыть и пятнадцати локтей, как несколько вооруженных людей появились на пристани и принялись кричать и размахивать руками, всем своим видом пытаясь привлечь наше внимание и повернуть нас обратно.
Разбуженный криками наш новый попутчик выбежал из каюты на палубу, пытаясь понять, что происходит. Его появление вызвало неистовую ярость и сумасшествие среди людей на берегу, они выкрикивали угрозы, метались по пристани, взывали к небу, кто-то даже бросился за нами вплавь. Вдруг один из них, судя по одежде и большему спокойствию, их предводитель, резко выхватил короткое копье из рук безразлично наблюдавшего за событиями стражника порта и, замахнувшись, метнул. Я пригнулся, но успел краем глаза заметить, что гаста пригвоздила моего пассажира к мешкам с зерном. Его ноги подергивались в судороге, голова безвольно была запрокинута назад. К великому моему облегчению мы успели отплыть на безопасное расстояние и, несмотря на грозные выкрики с берега, других атак на нас не последовало.
Я приказал помощнику следить за ветром, а сам с еще одним бывалым моряком Галеном, немного понимавшим во врачевании, попытались помочь раненому, который не приходил в сознание. Пока я держал Песона, моряк осторожно отпилил вышедший наружу за спину наконечник, разрезал края раны спереди, чтобы немного облегчить путь древку, и очень медленно вытянул остатки копья. В этот миг раненый очнулся и начал дико орать от боли, пытаясь вырваться из моей хватки, чем в значительной мере вредил себе. Было необходимо туго перевязать рану, но прежде из-за обильного кровотечения