Пришлось мне самой ставить чайник, резать пирог, ставить чашки и раскладывать угощение по тарелкам.
Всё это происходило в молчании. Лишь один раз ри Кан задал вопрос:
– А кофе у вас нет?
– Нет, – отрезала я. – Кофеин очень вреден для здоровья. Я пью только травяной отвар с кусочками фруктов.
Другого-то у меня всё равно ничего нет! И я плеснула в чашку инквизитора светло-зелёную заварку.
Он поморщился, но больше ничего не сказал. Джонни по поводу моего авторского чая деликатно промолчал.
Наконец, пирог был съеден, подобие чая выпито, и тут сосед решил начать диалог с ри Каном.
– Меня терзают смутные сомнения на ваш счёт.
– Какие же? – едва сдерживая улыбку спросил тот.
– С каких это пор плотники носят дорогие шёлковые рубашки?
– За всех не скажу, но я лично ношу их… пожалуй, что с самого детства.
Я аж поперхнулась чаем и закашлялась. Ещё бы отпрыска Дома Раннэн одевали во что-то другое!
– И каким же образом семья плотника может оплатить такое излишество.
– А моя матушка из семьи аристократов, – развеселился инквизитор.
– И ваш отец всё равно работал плотником, даже заключив такой выгодный брак? – изумился Страттон.
– Конечно, а вы считаете, он должен был сидеть на шее своей жены?
Джонни не ответил, но выражение его лица ясно говорило о том, что да. Именно так он и считал.
Я с любопытством взглянула на инквизитора. Вдруг не врёт? Аристократические фамилии и звания вполне могли передаваться от матери к сыну в случае, если статус женщины сильно превышал статус её супруга. Конечно, то, что дом Раннэн мог принять простого плотника в семью – сомнительно, но чем чёрт не шутит?
– Спасибо за чай и приятную беседу, но мне пора браться за работу.
Инквизитор поднялся из-за стола.
– Скажите, госпожа Роузли, могу я спустить стремянку из сарая в подвал?
– Конечно, – кивнула я.
– Ах да. И не забудьте, пожалуйста, о чём мы договаривались перед началом работ.
Инквизитор бросил на меня пронзительный взгляд. Я на мгновение растерялась, а потом вспомнила: ни за что не спускаться в подвал, что бы ни случилось.
– Конечно, я помню.
Ри Кан удалился.
– Джонни, прости, но у меня тоже дела. Нужно открывать магазин.
– Понимаю, но я хотел поговорить с тобой, Эмма. Это не займёт много времени, обещаю.
– Хорошо, – тяжело вздохнула я. И сразу же пожалела о своём согласии.
Джон Страттон опустился передо мной на колени и торжественно произнёс:
– Дорогая Эмма! Я предлагаю тебе руку и сердце. Станешь ли ты моей женой?
– Че-го?!
– Я понимаю, что это неожиданное предложение. Ведь мы мало общались в последнее время. Ты пропадала в университете, а я усердно работал над тем, чтобы стать партнёром своего отца.
Ну, да. Скорее Джонни усердно работал над тем, чтобы выставить