С каждым разом, с каждым днем я вижу эту ласточку все чаще. Я вижу ее во сне, я вижу ее наяву.
И почти каждый раз после этого я слышу Лоркин голос, я вижу ее. Я вижу ее как будто сквозь туман. Я вижу ее как туман. Смотрю в окно, а там ее туманный силуэт. Смотрю в потолок, а там она смеется. Смотрю на Тишку, а вижу Лорку, сидящую в своей любимой комнате.
Я прекрасно понимаю, что это не нормально. Я не могу ее видеть, я не должна ее видеть, но я хотела, я ждала вот этих вот видений. Я хотела, и мой мозг шел мне на встречу. Он словно расслаивался и давал мне возможность жить сразу в двух плоскостях: с Лоркой и здесь.
Я знаю, что это не нормально. Я знаю, что это не правильно, страшно, жутко, но у меня нет ни сил, ни желания бороться с этим. С каждым видением я все больше думаю над тем, чтобы совсем перестать бороться с ними, перестать их бояться. Расслабиться и просто наслаждаться. Наслаждаться общением с Лоркой. Сойти, наконец, с ума и быть счастливой. Зачем мне это здравомыслие, если оно приносит мне только боль и страдания? Что страшного в безумии, если оно помогает? Приносит облегчение? Дает возможность быть с любимыми. Быть счастливыми?
Я живу от видения к видению. Вокруг меня что-то происходит, перемещается, меняется, но вот что, зачем и почему меня как-то даже не беспокоит. Меня волнует только расплывчатое и туманное лицо моей сестры, ее далекий и тихий голос. Хотя временами часть моего сознания фиксирует какие-то изменения, вот хотя бы как сейчас, когда я отчетливо слышу и вижу нарезающую вокруг меня круги ласточку. Причем эта точно реальна, потому что пару раз меня даже задела. До чего же смелые в это лето ласточки, совсем людей не боятся.
Стоп. Лето? Как лето? Не может быть! За окном же снег лежит… лежал. Солнце, трава, дерево с листьями, пух… Лето.
А ласточка все летает. Наверное, выбраться не может, бедняга. Прям как я, добровольно влетела в неизвестный дом, а выбраться не могу. Надо хоть этой бедняге помочь.
Только я попыталась было встать, как обнаружила себя в инвалидном кресле. Я даже пальцем пошевелить не могу! Лето? А как же я существовала все это время? Кто меня кормил, поил, купал? Господи! Стыд-то какой! Меня, здоровую бабу, кто-то кормил с ложечки и купал, словно младенца! Меня кандидата исторических наук, доцента кафедры археологии купали в ванночке?!
Та-ак, Анна Евгеньевна, а-ну взяла себя в руки! Чтобы тебе на это сказала твоя Лорка, а?! Вот именно, что ничего хорошего! Нюни она распустила! Себя жалеет! На счет три встала и выпустила бедную Кио! В смысле ласточку. Раз, два-а… Три!
– Анька, ты что делаешь?!
– Встать пытаюсь! – зло ответила я и вместо того, чтобы помочь, Тишка вдруг обнял меня.
– Я уже боялся, что ты так и не очнешься, – позже вечером, признался Тишка.
– Мне было плохо.
– Вообще-то не одной тебе плохо было.
– Знаю. Прости. Больше не повториться, – пообещала я и тут же в голове проскользнули услышанные когда-то в параллельном мире слова: не связывай себя обещаниями, которые будут тянуть тебя обратно. Да уж и правда, параллельный