Танкист восстановительного поезда вылез с танка, сразу, как уехал его начальник, ему было жарко. Он не желал париться в танке в тридцати градусную жару на улице. В танке было все сорок. Парень он был молодой, в том году с армии пришёл, ночь накануне провёл с подругой и очень хотел спать. Поэтому лег на траву за вагончиком и проспал до того момента, пока на его сторону пришло солнце и стало светить ему в глаза. Бедный Ванюша, был мокрый, хоть выжимай. После каждого продёргивания петли он вылезал с танка пил воду и сидел на траве, пока монтажники заводили троса. В конце дня приехал заправщик. Стёпа заправил танк. Поставил его ближе к вагонам и уехал с сослуживцем домой. Немного позже приехал Иван Иванович, спросил, как дела и где Стёпа. Я, не желая закладывать парня, сказал, что мы порвали все удавки. Узнав это, Иван Иванович позвонил по телефону к себе на базу и дал задание второй смене изготовить несколько удавок к завтрашнему утру. Велел нам все порванные троса собирать ему для отчёта и уехал отдыхать домой. За ним пришёл главврач. Тюрин Евгений Николаевич сообщил, что больные и медперсонал измучались от жары и им нужен дневной отдых на свежем воздухе. Ничего потерпите ещё немного. Завтра если всё пойдёт хорошо, может разрешим в обед выйти в сад до забора.
Довольный ответом главврач ушёл. Я провёл целый день на улице, руководя работами, очень устал. Передал объект сторожу и уехал с Андреем домой. Предварительно дал команду Андрею отвезти Ванюшу до вокзала. А пока он ездил, вспомнил, что прораб даже не позвонил сегодня и решил найти его по телефону. Позвонил в Кинель и узнал от второго его мастера Валерия Гречишникова, что Львов Анатолий Иванович заболел. Тут подъехал Андрей и отвёз меня домой. Я сказал жене, что очень устал. Поужинал и сразу лёг в кровать, но долго не мог уснуть. Обдумывал завтрашний день.
На завтра день начался, позднее обычного. Проснулся я на час позже, чем всегда. Жена уже встала, хотя была выходная. Она уже приготовила завтрак. Я наспех умылся, съел омлет из трёх яиц с двумя кружочками докторской колбасы, запечённой в нём, выпил два стакана своего фирменного чая. Сложил в портфель уже приготовленный Машей сухой паёк, бутерброды с докторской колбасой и плавленый сырок в заводской упаковке из фольги. Сунул туда термос и выбежал на улицу. Самосвала гружёный песком, подъехал сразу, как я подошёл. Дело в том, что на базу пришли платформы, загруженные в Сызрани в речном порту песком. Прорабы должны были вывезти его себе про запас. В отсутствие прораба загрузили два его самосвала песком и один мой в том числе. На объекте я велел высыпать песок на небольшую площадку в саду, и дал задание Андрею возить песок целый день. Дело в том, что мне после разбора здания станции переливания крови нужно было