Подаренная жизнь 2. Виктор Винничек

На мой взгляд, ему было лет тридцать пять. При росте сто восемьдесят сантиметров, он весил килограмм сто пятьдесят – сто шестьдесят. Добрыня практически за весь рабочий день не вставал из своего шикарного кресла, потому что он еле ходил, и то в основном до машины, которая отвозила его до порога частного одноэтажного дома в этом же районе города. Там он жил со своей мамой. Дом утопал в зелени сада, за которым ухаживала Раиса Петровна после трагической гибели её снохи. Произошло это восемь лет тому назад, когда сноха поехала навестить свою маму и провалилась под лёд. Переходя дорогу в сумерках напрямую через реку. По подмытому льду в марте месяце, после экстренного сброса воды с территории завода. После этого её сын, до этого стройный юноша, постепенно превращался в безобразное по внешнему виду существо. Врачи ему поставили редкую болезнь, на нервной почве организм сделал генный сбой системы пищеварения, при котором он должен был умереть два года тому назад.

      Добрыня жил своей работой, это всё, что у него осталось от прежней жизни. В тоже время это был умный, грамотный инженер с высоким интеллектом, хорошо знающим своё дело. До этого он уже построил два дома этой серии для завода. У него была уникальная память, он всё держал под своим контролем, и умело руководил своими подчинёнными. Он помнил состояние дел на каждом этаже, на крыше и в подвале, хотя никогда туда не поднимался, сохраняя в памяти слова своих подчинённых о проделанной работе в этот день. Подчинённые были честны с ним. Добрыня Никитович был добрейшей души человек, за что его все любили и уважали. У него было хобби – рыбалка. Добрыню так уважали, что делали для него приятное. Раз в месяц в летнюю пору его вывозили на выходной, на берег, какой-нибудь речушки с пологим берегом. Где он, сидя в кресле, любил наблюдать, когда на берег вытаскивали бредень с трепещущей в ней рыбой. Также он любил посидеть ночью у костра и отведать наваристой ухи из только, что пойманной рыбы. Всё это я узнал позже, а сейчас Добрыня пригласил меня за стол и после непродолжительного знакомства, сразу перешёл к деловому предложению. Он, оказывается, уже почти всё знал обо мне, и повёл со мной разговор, как со старым приятелем.

      – Виктор Леонидович! А ты умный малый. Мы следим за тобой. В отличие от нас, ты не стал вывозить верхний слой грунта на свалку, а разглядел в нём метровый слой чернозёма и начал складировать его себе в запас, наверное, сразу подумал о благоустройстве, хотя до него тебе ещё далеко. А вот нам сейчас по зарез нужен чернозём. Мы знаем, что ты хорошо владеешь геодезическими приборами. У нас практически осталось благоустройство и внутренние отделочные работы. Я чувствую, что это мой последний дом для завода, хочется сделать его, как можно лучше, чтобы люди хорошим словом вспоминали. У нас появится чернозём к средине осени, когда мы расселим частников и начнём рыть котлован под новый дом.

      Но его уже будет строить мой зам, который сейчас возглавляет ОКС завода, -

      Сказал с грустью в голосе Добрыня Никитович и на несколько секунд замолчал, вроде, что-то