Глава IV. Сергей Борисов и маркитантка
В анналах европейской истории появилась глава «31 марта 1814 года», описывающая вступление в Париж отборных войск коалиции.
Отбор был непрост. Солдаты и офицеры воюющих сторон изрядно поизносились на дорогах Европы, стоптали не одну пару сапог. А русские успели обтрепаться ещё до Немана. Даже гвардия выглядела непрезентабельно. С трудом приодели несколько частей конногвардейской дивизии, императорских «пешцев» – гренадёр и три дивизиона кирасир. Придали «ряженым» казачий полк, который был живописен самой экзотикой нарядов, будь то обновка или лохмотья. Эта парадная колонна русских, местами разорванная такими же живописными вставками из очищенных и отмытых к случаю австрийцев и пруссаков, открыла торжественно шествие через предместья в сторону Елисейских полей.
За драгунами и гусарами императорской гвардии, в окружении блестящей свиты из тысячи генералов, серый Эклипс (дар «брата» Наполеона «брату» Александру) церемониальным шагом нёс на благородной спине благороднейшего земного человека, одолевшего Антихриста. Как ни пыжились, как ни привставали в сёдлах ехавшие рядом прусский король и титулованный представитель Вены, они, как и весь генералитет, не видимы были в сиянии рослого, начавшего уже полнеть Александра. Для такого случая он облачился в белоснежный мундир кавалергардского полка с тяжёлыми золотыми эполетами, с голубой муаровой лентой через плечо. Голову покрыл зелёной треуголкой, украшенной султаном из белых перьев.
В ответ на приветствия парижан из-за спин национальных гвардейцев царь понимал руку, ласково улыбался, очаровывал прищуром глаза, повторял звучным голосом: «Я несу вам мир и торговлю». В ответ из толпы неслось: «Да здравствует Александр! Да здравствуют русские! Ура союзникам!» Небезызвестная мадам де Шастеней ядовито заметила: «Можно подумать, что французы обрели вторую родину, Россию».
Ничего этого не видит чёрный гусар Сергей Борисов, уже ротмистр Александрийского полка, украшенный белым крестиком «Георгия» четвёртой степени. Чин и завидный орден добыл он в сражении при Кульме, взяв отчаянной кавалерийской атакой редут противника. По правилам военного искусства он должен был пасть со всем эскадроном под фашинами редута, да, видать, Фортуна, эта капризная девка, решила отличить в тот день дерзкого гусара. При неудаче ждало бы нарушителя тактики суровое наказание, но, известно, победителей не судят.
В число избранных участников красочного действа на улицах Парижа эскадрон волжанина не попал. Крайне потрёпанный вид его залихватских рубак на вороных