На портрете ее поза несколько скованна, как можно предположить, от того, что Александра Владимировна, человек деятельный и энергичный, всегда поглощенная делами, не привыкла позировать. В сдержанном по цвету, тонально насыщенном фоне картины не намечены детали интерьера, но угадывается фрагмент полотна Виктора Васнецова «После побоища Игоря Святославича с половцами»[142]. Следовательно, портрет был написан в его мастерской, где и позировала художнику супруга.
В московском Доме-музее В. М. Васнецова об образе Александры Владимировны позволяет судить сохранившаяся обстановка ее комнаты – скромная, светлая, лаконичная и в то же время очень характерная в каждой своей детали. Словно отражение внутреннего мира своей далеко незаурядной хозяйки – будь то красный угол с теплящейся лампадкой, изящный деревянный столик, ларец для рукоделия, сдержанное многоцветье портьер, кадки с фикусами и, конечно, картины на стенах: «Автопортрет»[143] Виктора Михайловича, портреты их детей и внуков, жанровые сцены загородной жизни, которую она так любила, предпочитая все свободное время, а было его всегда немного, проводить в саду, ухаживая за деревьями и цветниками.
Такую же узнаваемую характеристику создал в быстром живописном этюде Иван Крамской, как предполагаем, писавший именно Александру Владимировну и, вероятно, с натуры. В каталогах это произведение значится как «Женский портрет» 1880-х годов. Черты лица очень близки трактовке Виктора Васнецова в «Портрете А. В. Васнецовой». Известно, что в этот период оба художника регулярно общались, кроме того, в 1874 году Крамской исполнил графический образ Виктора Васнецова[144] и логично предположить, что затем могла последовать работа над портретом супруги художника-«сказочника». Поэтому представляется возможным уточнить атрибуцию: «Женский портрет» 1880-х годов становится, таким образом, «Портретом Александры Владимировны Васнецовой», созданный, предположительно, в период с 1874-го по начало 1880-х годов[145].
Не менее выразительны, жизненны образы детей Васнецовых, которых писал их отец. Ныне портреты Татьяны, Михаила и Владимира экспонируются в Доме-музее художника. Сын живописца Алексей рассказывал в воспоминаниях, как занимался с ними отец, как представлялся им добрым и высоким «сказочником».
«Например, я помню довольно ясно, как отец несет меня куда-то на руках, я стараюсь освободиться, верчусь, кричу и стараюсь схватить его за бороду, сердце мое полно злости – вероятно, я что-нибудь напроказил. Лицо отца в этот момент запечатлелось отчетливо в моей памяти: доброе, смеющееся (не соответствующее совсем моему гневному настроению), – хорошо запомнилось, как движением головы он старался