Ее охватила ярость. Никто и никогда не осмеливался так обращаться с Изабеллой Кортни. Она была уязвлена, оскорблена, разгневана.
– Черт бы его побрал! Чтоб его…
Но гнев вдруг куда-то испарился. Она ощутила себя одинокой и покинутой. Это было странное чувство, что-то незнакомое и непривычное.
– Он не мог просто так вот уйти, – вслух произнесла она; это прозвучало как жалобное хныканье избалованного ребенка, и Белла повторила те же слова с другой интонацией, стараясь вернуть свой гнев, но ничего не получилось.
За спиной услышала взрыв хохота; обернулась. На дорожке появилась группа Ангелов Ада, они были еще в сотне ярдов, но направлялись прямо к ней. Больше оставаться здесь было нельзя.
Концерт окончился, публика расходилась. Вертолет, шум которого она слышала, скорее всего прилетал за Джаггером и его «Роллинг стоунс». У нее было мало шансов разыскать своих знакомых в такой толпе. Еще раз быстро огляделась вокруг с явным отчаянием. Нет, этой темной кудрявой головы нигде не видно. Тогда вскинула голову и высоко задрала подбородок.
– Да кому он нужен, этот паршивый даго? – яростно прошипела она и решительно зашагала по тротуару.
Сзади послышался свист, ржание, а кто-то из Ангелов принялся командовать в такт ее шагам:
– Левой, правой, левой – зад направо, зад налево, кругом!
Она знала, что ее зад ходит ходуном, и все из-за высоких каблуков. Сняла туфли прямо на ходу, попрыгав сперва на одной, затем на другой ноге, и босиком побежала по тротуару. Машина осталась на посольской стоянке в Стрэнде, и теперь пришлось ехать за ней на метро от станции Ланкастер-Гейт.
У нее был новенький, с иголочки «мини-купер», самая последняя модель 1969 года. Отец подарил на день рождения, а подгонялся он в той же автомастерской, что и «мини» Энтони Армстронга-Джонса. Они увеличили мощность двигателя, обили корпус белой кожей, как у «роллса», и перекрасили в серебристый цвет, точь-в-точь как новый, «астон-мартин» отца, а на дверце золотой фольгой выписали ее инициалы. Все высшее общество разъезжало на «мини». Субботним вечером у «Аннабел» их парковалось больше, чем «роллсов» или «бентли».
Белла забросила туфли на крохотное заднее сиденье и врубила мотор на полную мощность, так что стрелку зашкалило; шины взвизгнули и оставили черные полосы на асфальте стоянки. Увидев их в зеркале заднего вида, ощутила какое-то мрачное дьявольское удовольствие.
Она мчалась во весь дух, надежно защищенная от гнева дорожной полиции дипломатическими номерами. Строго говоря, никаких прав на это не было, но отец выбил их для нее.
Новый личный рекорд скорости родился на пути от стоянки до Хайвельда, резиденции посла в Челси; отцовский официальный «бентли» с флажками на крыльях был припаркован у входа, и Клонки, его шофер, которого отец привез с собой из Кейптауна, приветствовал Изабеллу.
Белла уже достаточно овладела