– Замечательно. Так по нескольку часов в день и тренируйтесь, голубчик, – похлопал его по голове лысенький. – Завтра же в Тулу выеду и даже потороплю Карла Христиановича. Небывалый случай в медицине. Он тоже загорится!
– Пойдёмте, Тимофей Иоганнович покормлю вас на дорожку, да и чарочку винца поднесу. В честь такого события не грех. Опять же Вознесение завтра. Ах, вы же басурманин, ну за радость, что Сашенька выздоравливать начал.
Никто не даст нам избавленья:
Ни бог, ни царь, и не герой.
Добьемся мы освобожденья
Своею собственной рукой.
Напевал Виктор Германович умываясь утром. Про себя, понятно, напевал. После визита доктора он решил, что, лежа на кровати и проклиная карася, да себя жалея, содеянного не исправишь. Нужно попробовать это тело превратить в нормальное, а не сожалеть о старом. Ежу ясно, что с этой двадцать первой хромосомой ничего не сделать. Она есть, и это не лечится. Не помогут лекарства. А что поможет? Трепанация? Но, с другой стороны, он соображает не как трехлетний ребёнок, а вполне себе как шестидесятилетний взрослый мужик с двумя верхними образованиями и огромным жизненным опытом. Уж говорить нормально точно должен научиться. Ну и ходить. Это же мозг сигналы руками и ногам подаёт. У него теперь с мозгом, наверное, всё в порядке. Опять же видел по телеку, что детей со всякими болезнями в специальных реабилитационных центрах учат ходить, рисовать и всяким другим мудрёным вещам. Значит, все эти таламусы и двигательную кору можно научить двигать конечностями правильно. Это его жизнь, не выбрасывать же на помойку её, другую точно не дадут. У него не тот характер, чтобы руки опустить и хныкать. Нужно побороться. Ну, останется монгольская рожа, чёрт с ним. Девки любить не будут? Беда, конечно. Ну, в крайнем случае крепостные есть. Или это перебор? Ладно – это не главная сейчас проблема. Главная – научиться говорить.
С этого Виктор Германович и решил сегодня начать. Ушёл после завтрака в заросли лещины, что примыкали к озерцу и усевшись под кустами стал «Ворота» проговаривать. Потом и другие слова с буквой «р». Получалось так себя. Но до обеда Кох не прекращал попыток. И параллельно тыкал себя пальцами в нос, добиваясь правильной реакции рук на команду мозга. Хотел после обеда продолжить, но оказалось, что в обед у них гости будут. Об этом рассказала, прибежав и пуская сопли пузырями, разыскав его Машка – переводчица.
– Сергей Александрович с сестрой приехали-с. Обедать маменька зовут-с, – почему-то решила изображать из себя взрослую Машка. Только сопли выдавали в ней маленькую девочку. А так строгая рожица и руки в боки.
– Помоги встать, – он протянул руке пигалице и опираясь об её хрупкое плечико заковылял к терему.
Как выяснилось за обедом, Сергей Александрович – это маменькин жених. Свадьба у них через месяц. Готовятся. Гости уже оповещены. Яства закупаются. Ну, которые за месяц не испортятся. Шампанское там и прочие вины, орехи грецкие