– Ваша жрица еще болтливее, чем большинство служителей богов.
Вскоре вернулся Райтос, на лице которого застыло угрюмое выражение.
– Свободных комнат всего две, – сообщил он с глубоким вздохом и указал на других мужчин. – Нам придется спать на полу.
– Давай поборемся на руках за кровать, – предложил Лориан, но Райтос только закатил глаза.
– К чему тратить время, если ты победишь каждого из нас?
О чем это они?
– Ну, если мы все разместимся в двух комнатах, получится не так уж плохо, – заметила я.
Гэлон одарил меня хмурым взглядом.
– Ты же не можешь спать с нами в одной комнате.
– Почему? – поинтересовалась я. Он не ответил, просто посмотрел на меня как на дуру. – Я сплю рядом с вами в лесу каждую ночь. Почему четыре стены вокруг нас должны что-то изменить?
Райтос покачал головой.
– В селениях неподалеку от столицы думают иначе. И если твоя репутация…
Я лишь пожала плечами.
– Я ведь преступница, и мне придется скрываться до конца жизни. Подобные принципы не имеют смысла.
Лориан крепче сжал руку на моей талии. Он всегда так делал, когда хотел настоять на своем, и меня это раздражало.
– Такое поведение в любом случае привлечет внимание, так что мужчины устроятся в одной комнате, а ты – в другой.
Ну, если им нравится терпеть неудобства, кто я такая, чтобы спорить? К тому же мне не помешает немного побыть одной и поразмыслить, согласуется ли сделка с наемниками с моими собственными планами. А если нет, ускользнуть от них на постоялом дворе будет проще.
– Что ж, ладно.
– Вот и отлично.
Двухэтажный постоялый двор с соломенной крышей и белыми стенами, на которых давно облупилась краска, стоял на окраине селения, купаясь в лунном свете. От дороги его отделяла покосившаяся изгородь.
Входная массивная деревянная дверь с медным молотком вдруг распахнулась, и на улицу, раскатисто гогоча, вывалился пьяный.
Как ни странно, около постоялого двора находилась довольно просторная конюшня, возле которой сновали люди. Конюхи забирали лошадей у вновь прибывающих. И здесь на нас тоже никто не обращал особого внимания.
Я соскользнула с лошади и, согнув колени, приземлилась на ноги. Лориан, пробормотав несколько слов, передал лошадь одному из конюхов, его примеру последовали остальные мужчины. Через несколько минут мы уже входили в здание постоялого двора.
Меня сразу окутало теплом, согревая до самых костей, холод в которых – я могла бы поклясться – сохранился еще после жуткого купания в реке. Веки почти сразу отяжелели.
Однако чей-то визгливый смех вырвал меня из полудремотного состояния. Вздрогнув, я обвела главный зал затуманенным взглядом. Лориан тут же положил руку мне на поясницу, и у меня закралось подозрение, что точно так же он стал бы успокаивать испуганную лошадь. И смешно, и обидно.
В зале царил полумрак, и оранжево-синие